Читаем Советско-финский плен 1939-1944 полностью

Госпиталь состоял из нескольких отделений, которые занимали различные жилые строения в городе: первое отделение находилось в народной школе, второе в здании школы Ренлунда, третье в шведской школе совместного обучения, четвертое в финской народной школе, пятое в рабочем доме, шестое в лицее. Впрочем, помещения подходили для содержания, а главное для оказания нормального ухода за ранеными и больными военнопленными. По свидетельству инспектора из Ставки, «везде было очень чисто и хороший порядок, и больные, судя по всему, получают хороший и квалифицированный уход, хотя врачей и медицинских сестер работает сравнительно немного. Больные были довольны, благодарили за хороший уход, И, надо думать, что выздоровление им теперь обеспечено».

И это было действительно так В воспоминаниях бывших советских военнопленных содержится немало хороших высказываний в адрес медицинского персонала госпиталя. Особенно много добрых и теплых слов сказано о враче больницы, русском эмигранте докторе Николае Григорьевиче Черных и его жене Ольге Федоровне, работавшей библиотекарем в госпитале. Она сама создала библиотеку и вела активную переписку с русскими, проживающими в Суоми. Последние присылали в библиотеку книги, подарили балалайки, баян, домбры и другие музыкальные инструменты. Это дало возможность О. Черных организовывать самодеятельные концерты.

В госпитале было довольно мягкое обращение с пленными, охрана их была номинальной. К несению службы были привлечены подростки 15–17 лет. Один из них, Лео Беркович, сделал много фотоснимков военнопленных в Коккола. Малочисленность охраны, а также доброжелательное отношение к пленным со стороны медперсонала и охраны позволяли пациентам Коккола общаться с другими пациентами больницы и городскими жителями.

Естественно, что такая охрана пленных не могла не вызывать нареканий со стороны военных. Приезжавший инспектировать больницу полковник Споре пришел к выводу, что охрана и дисциплина среди военнопленных во многом оставляли желать лучшего. В своем рапорте полковник Споре утверждал, что, хотя больница и предназначалась только для раненых и больных военнопленных, все же она должна была быть приравнена скорее к лагерю, ведь подчинялась же она до сих пор медицинскому отделу Ставки, как и другие военные госпитали Финляндии. Предложение полковника было принято, и режим содержания военнопленных в госпиталях был ужесточен. Впрочем, это почти не отразилось на пациентах госпиталя в Коккола. На протяжении всей войны он славился среди советских пленных хорошим уходом и мягким отношением.

Помимо госпиталя № 28 в Коккола, советские военнопленные лечились в 65-м госпитале в Лаппеенранта и с 63-м В Утти. По разным оценкам, через них за время войны Продолжения прошли несколько тысяч больных и раненых военнопленных. Только на октябрь 1944 года, то есть к моменту передачи пленных в СССР, в Коккола и Лаппеенранта находилось около 1500 пациентов. Несмотря на надлежащий уход, ранения, голод и болезни сделали свое дело — в этих госпиталях скончался 2001 человек, что составляет приблизительно 11 % от общего количества умерших в Финляндии военнопленных. Остальные — в лагерных лазаретах, на этапе транспортировки к местам содержания и госпиталям, а также расстреляны по приговору военного суда, убиты при попытке к бегству или во время побега.

И все же основной причиной смертности военнопленных в Финляндии были: некачественное питание, нехватка нужного количества витаминов, голод и связанные с ним болезни. Все это, наложенное на тяжелый физический труд, дало 29 % смертности советских пленных в стране. По годам эти данные распределяются следующим образом:

1.7.41–31.12.41 — 2369 умерших военнопленных

1.1.42–30.6.42 — 11 863 умерших военнопленных

1.7.42–31.12.42 — 3063 умерших военнопленных

1.1.43–30.6.43 — 521 умерших военнопленных

1.7.43–31.12.43 — 210 умерших военнопленных

1.1.44–30.6.44 — 185 умерших военнопленных

1.7.44–25.11.44 — 116 умерших военнопленных

Дата смерти неизвестна — около 350 умерших военнопленных

Как видно из приведенной выше таблицы, наиболее тяжелая обстановка со смертностью пленных сложилась зимой 1941/42 года. Причиной тому была неподготовленность Финляндии к ведению продолжительных боевых действий с СССР, а именно: неподготовленность лагерей, просчеты в нормах продовольственного снабжения пленных, несвоевременная доставка больных в госпитали и плохой медицинский уход в лагерных лазаретах.

В отчетах властей Финляндии признаются многие недостатки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
«Смертное поле»
«Смертное поле»

«Смертное поле» — так фронтовики Великой Отечественной называли нейтральную полосу между своими и немецкими окопами, где за каждый клочок земли, перепаханной танками, изрытой минами и снарядами, обильно политой кровью, приходилось платить сотнями, если не тысячами жизней. В годы войны вся Россия стала таким «смертным полем» — к западу от Москвы трудно найти место, не оскверненное смертью: вся наша земля, как и наша Великая Победа, густо замешена на железе и крови…Эта пронзительная книга — исповедь выживших в самой страшной войне от начала времен: танкиста, чудом уцелевшего в мясорубке 1941 года, пехотинца и бронебойщика, артиллериста и зенитчика, разведчика и десантника. От их простых, без надрыва и пафоса, рассказов о фронте, о боях и потерях, о жизни и смерти на передовой — мороз по коже и комок в горле. Это подлинная «окопная правда», так не похожая на штабную, парадную, «генеральскую». Беспощадная правда о кровавой солдатской страде на бесчисленных «смертных полях» войны.

Владимир Николаевич Першанин

Биографии и Мемуары / Военная история / Проза / Военная проза / Документальное
Искусство ведения войны. Эволюция тактики и стратегии
Искусство ведения войны. Эволюция тактики и стратегии

Основоположник американской военно-морской стратегии XX века, «отец» морской авиации контр-адмирал Брэдли Аллен Фиске в свое время фактически возглавлял все оперативное планирование ВМС США, руководил модернизацией флота и его подготовкой к войне. В книге он рассматривает принципы военного искусства, особое внимание уделяя стратегии, объясняя цель своего труда как концентрацию необходимых знаний для правильного формирования и подготовки армии и флота, управления ими в целях защиты своей страны в неспокойные годы и обеспечения сохранения мирных позиций в любое другое время.

Брэдли Аллан Фиске , Брэдли Аллен Фиске

Биографии и Мемуары / Публицистика / Военная история / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Исторические приключения / Военное дело: прочее / Образование и наука / Документальное