Современная русская литература: знаковые имена

Передо мной восьмилетние школьники.

— Ребята, многие из вас, наверное, знают, что Лев Николаевич Толстой был не только писателем, но и педагогом, учителем. В своем имении Ясная Поляна он велел построить школу для детей и сам иногда занимался с ними. Для своих учеников Лев Николаевич написал «Русскую азбуку» и другие книги.

Был среди историй, которые Лев Толстой сочинил для знакомых и незнакомых детей, и маленький рассказ «Косточка». Послушайте его.

Читаю.

— Понравился рассказ.

— Понравился.

— Как вам кажется, вы все поняли?

— Да.

Спрашиваю по-другому:

— Поговорим об этом рассказе? Или с ним все ясно?

— Все ясно.

— Все так считают? — не унимаюсь я. Ребята отвечают удивлённо:

— Все!

— Значит, все, — констатирую я. И добавляю с нажимом: — Запомните, что вы сказали! Запомнили?

Пауза.

— Тогда продолжим разговор. Когда Лев Николаевич Толстой сочинил этот рассказ, он не только прочитал его знакомым детям, но и поместил в свою книгу. А потом «Косточку» часто включали в разные книги для детей.

После этого сообщения задаю важнейшие вопросы:

— Как вы думаете, зачем Лев Николаевич написал этот рассказ и включил его в книгу для детей? И зачем я сейчас прочитал его вам?

Детям эти вопросы кажутся несерьезными, потому что ответы очевидны:

— Толстой учит нас не брать без разрешения.

— Он учит нас признаваться, если сделал что-нибудь плохое.

— Тайное всегда становится явным.

И еще:

— Толстой учит нас не глотать сливы с косточками.

Я много раз слышал подобные ответы не только от детей, но и от взрослых. И каждый раз это огорчало.

— Выходит, если бы вам сегодня не повезло, если бы когда-то Лев Толстой не успел написать и напечатать этот рассказ или я не принес бы и не прочитал вам «Косточку»…

Ребята насторожились, а я заканчиваю мысль:

—..вы продолжали бы брать без разрешения, то есть воровать? Не признавались бы в этом? И глотали бы сливы с косточками?

— Нет, — со смехом возражают дети. — Мы и так знаем, что нельзя брать без разрешения!

— Да? Тогда выходит, Лев Толстой написал этот рассказ зря?

Дети задумываются, и я любуюсь ими, но не спешу на помощь.

Наоборот — строю новую ловушку:

— Скажите, пожалуйста, как обычно писатель изображает действующее лицо, если хочет, чтобы мы НЕ подражали этому персонажу, НЕ совершали таких поступков, какие совершает он? Привлекательным? Симпатичным? Или непривлекательным? Неприятным?

— Неприятным! — уверенно отвечают дети.

— А Ваня из «Косточки» вам нравится?

— Да.

— Вы уверены? А можете найти то место рассказа, где вы почувствовали, что Ваня вам симпатичен?

Кто-то отвечает:

— Ваня никогда не ел слив и все нюхал их.

Другой поясняет:

— Он кажется похожим на маленького котенка или щенка. Его хочется защищать.

— И я так почувствовал. Выходит, Лев Толстой действительно сделал Ваню симпатичным. Но это означает, — веду я свою линию, — что писатель вовсе не хотел, чтобы поступали НЕ ТАК, КАК Ваня? Получается, что рассказ вовсе не учит вас НЕ БРАТЬ тайком?

Задумались. Выдерживаю небольшую паузу и продолжаю:

— Думаю, Лев Николаевич не стал бы писать рассказ ради того, чтобы напомнить вам о таком известном: воровать нельзя. Ведь он был учителем и, конечно, понимал, что вы об этом сами знаете. Зачем же Лев Толстой завещал нам этот рассказ, а я принес «Косточку» в класс и прочитал с вами?

Теперь пауза длится подольше.

— У меня, как вы догадываетесь, есть предположения на этот счет, и я могу ими поделиться с вами. Но вам, наверное, хочется открыть смысл рассказа самим?

— Самим! — радуют меня второклассники.

— Тогда я чуть-чуть помогу вам. Но не объяснениями, а новыми вопросами и заданиями, — предлагаю я ребятам.

— Сейчас я прочту начало «Косточки» не совсем так, как у Льва Толстого. Не глядя в свои «Книги для чтения», постарайтесь заметить, что я изменил в рассказе.

Читаю:

— «Купила мать слив и хотела дать их детям после обеда. Ваня никогда не ел слив. Он не удержался, схватил одну и съел. Перед обедом мать сочла сливы и видит — одной нет. Она сказала отцу». Что я изменил в начале рассказа?

— Вы пропустили про то, как Ваня нюхал и ходил мимо слив.

— Верно. Но ведь и без того все понятно, правда?

Мнения детей разделились:

— Да, все понятно.

— Правда, понятно, но только без этого нам неизвестно, что Ваня нюхал, как котенок.

— И тогда Ваню не жалко.

— Тогда он не такой симпатичный, как у Льва Толстого.

— Ладно, так и быть, — соглашаюсь я, — верну в рассказ слова «…и нюхал их». (Читаю снова.) После этих слов совершенно ясно, что Ване сливы очень нравились. Верно?

— Да.