Современники

Дальше сухо, за буквами «а», «б», «в», «г», перечислялись эти якобы существенные недостатки. Упреки были высказаны с такой уверенной решительностью, с такой грубой прямотой, что Сергей Борисович, не дочитав, заглянул в конец письма, на подписи.

Нет, письмо было не от коллеги-конструктора, не от начальника механизации. Оно было подписано: «Рабочие Зыков, Карпухин, Семенов»… Чувство недоумения начало перерастать в обиду… Как же так! Машина так тепло — больше того: восторженно встречена. О ней пишут, ее изучают, ее даже какой-то поэт в стихи вплел. Отовсюду самые лестные отзывы! Он сам, чорт побери, видел, как отлично она работает, и вдруг… Зыков, Карпухин, Семенов… Гм!..

Сергей Борисович поднял телефонную трубку, назвал номер механика, который несколько месяцев назад с заводской бригадой шеф-монтажа выезжал на строительство, откуда пришло это письмо.

— Виктор Иванович? Приветствую… Пухов. Вот вы, голубчик, последний раз выезжали на монтаж. Не помните ли вы, кто там такие товарищи Зыков, Карпухин и Семенов?

Таких фамилий руководитель монтажников не помнил.

— Так-с!.. А претензий на нашу машину от эксплуатационников много тогда к вам поступило? Ну, там, замечаний, рекламаций? Вспомните, вспомните, Виктор Иванович! Это очень важно. Может быть, кто-нибудь ругал конструкцию, отдельные детали, узлы?

Виктор Иванович заверил, что никаких недовольств не было. Строители благодарили завод, просили передать привет создателям новой машины.

— Я же рассказывал об этом на общем собрании. Вы же, Сергей Борисович, в президиуме сидели и слушали! — В голосе, звучавшем из трубки, слышалось искреннее недоумение.

— Да-да, конечно… Спасибо, голубчик… Простите, что оторвал от дела по пустякам. Всего! — Конструктор положил трубку.

Зыков, Карпухин, Семенов! Кто же они такие? «О хороших качествах вашей машины много говорят, да вы их и сами знаете. Мы остановимся на недостатках». Почему они так разговаривают? О каких недостатках после стольких экспериментов, после такого широкого опробования и единодушного признания может идти речь? Если бы эти авторы письма были какими-нибудь известными новаторами, тогда механик наверняка знал бы их имена. Да полно, рабочие ли они? Может быть, это кто-нибудь из недругов? Какой-нибудь мелкий, беспринципный завистник, побоявшийся вслух ославить его труд, науськал Зыкова, Карпухина и Семенова написать все это? Да зачем же! Сам, наверно, написал и подмахнул чужими именами, чтобы омрачить торжество и бросить тень на отличную машину!

Такой вывод несколько успокоил Сергея Борисовича. Он пожалел, что давеча смалодушествовал и не огласил эту фальшивку. Можно представить, как возмутятся его сотрудники, вложившие в машину столько стараний, как будет негодовать весь заводской коллектив!

— Товарищи, жду! Продолжим, — сказал конструктор, выходя в чертежный зал.

Люди собрались быстро и пришли, как показалось Сергею Борисовичу, какие-то настороженные, будто что-то уже знали о неприятном письме. Опершись обеими руками о стол, ведущий конструктор объявил:

— Прежде чем продолжать о будущем, вернемся к прошлому… Извольте вот познакомиться: реплика с места, так сказать, оригинальное мнение. Константин Георгиевич, не откажите в любезности прочесть вслух.

Он отдал письмо Нечитайло, и пока тот, спотыкаясь на неровных строчках, оглашал текст, Сергей Борисович нетерпеливо всматривался в знакомые лица, стараясь угадать, что думают его товарищи, его соавторы по машине, так незаслуженно оскорбленной неизвестными Зыковым, Карпухиным и Семеновым.

Разные это были лица: замкнутые и открытые, спокойные и нервные, но на всех Сергей Борисович увидел сначала недоумение, обиду. Потом, по мере чтения, выражение лиц начало меняться у каждого по-разному, и ведущий конструктор, как ни старался, уже не мог понять, кто и как отнесся к содержанию письма.

— Ну? — нетерпеливо спросил он, когда письмо было зачитано и воцарилось неловкое молчание. — Что? Ну хотя бы вы, Константин Георгиевич?

Все молчали. Нечитайло снова пробегал строки письма. Наконец он оторвал глаза от письма. Взгляд его — растерянный, задумчивый, но не гневный, нет!

— Претензии перечислены недостаточно четко, — медленно начал он. — Авторы не совсем владеют технической терминологией, и порой их трудно понять, но…

— Какие тут могут быть «но»! — неожиданно взорвался Сергей Борисович. — Я только что звонил Виктору Ивановичу. Он там всех знает. Все в восторге от наших машин. Благодарили. А таких фамилий он даже не слыхал. Нет там таких людей.

— Я не знаю, кто это писал, но по существу…

— О каком существе вы говорите? Это злобная болтовня: «а», «б», «в»… Болтовня! Вот-с! И я удивлен. Впрочем, виноват, прошу расходиться. Продолжим завтра. Всего хорошего!

Когда дверь за последним из сотрудников закрылась, главный конструктор пожалел, что выдал свои чувства. Придвинув папку с чертежами «малютки», он попытался сосредоточиться на них, но не смог: Зыков, Карпухин, Семенов со своими претензиями не выходили у него из головы.