Современный детектив ГДР

— Отобрал? — Бруно презрительно хмыкнул. — Я его никому не отдавал. Этот гад избил меня как собаку, а я все равно молчал, я ни словом не проговорился. Тогда он перерыл у меня все вверх дном и в шкафу…

Он метнулся к шкафу, распахнул дверцу и достал из стопки синих рабочих рубашек помятую жестяную банку. Круглая крышка забренчала по полу. Бруно потряс банку, перевернул ее и протянул Крейцеру.

— Пусто! Ограбили! Ничего не осталось! Для меня им любой малости жалко, — и с отвращением швырнул банку на пол. Она упала с резким жестяным стуком.

Глаза у Бруно засверкали, тело напряглось, он оскалил зубы, как собака, которую раздразнили, и струйка слюны побежала у него изо рта.

— Бах! Придет еще день — мы сведем счеты. У меня будет кольт. Сорок пятый! Восемь пуль и одна в стволе.

Он стал в «ковбойскую» позу: ноги расставлены, спина согнута, голова и плечи чуть наклонены вперед, руки свободно болтаются вдоль тела, но раскрытые ладони готовы к захвату.

— Я его прикончу! — цедил он сквозь зубы. — Я всех прикончу разом!

Он выхватил из левой и правой кобуры два воображаемых кольта и прицелился на уровне бедра.

— Бац! Бац! Бац! До последнего патрона! Ковбои не сдаются!

Он повернулся на каблуках. Лицо его было искажено лютой яростью.

— А где красный шлем и серый кожаный комбинезон? — спросил Крейцер.

Бруно уронил руки, забыв про ковбоя. Он тупо смотрел перед собой. Словно нехотя возвращалась к нему жизнь, возвращалась память. Но издевательская ухмылка согнала эти проблески.

— Ничего вы не найдете! Уничтожено, сожжено, закопано, брошено в море, спрятано в чемодане, заложено в ломбард!

— Квитанция где залоговая?

— Квитанция? Она у этого гада в бумажнике, или нет, в кармане брюк, или… не знаю. Я ведь придурковат, перестаньте меня мучить…

Крейцер вздохнул.

— Ну ладно, Бруно. Сейчас мы кое-куда съездим на машине и там спокойно обо всем поговорим. Идем.

С диким криком Бруно отпрянул к стене.

— Нет! — взвизгнул он. — Нет и нет! Я не пойду с вами! Вы, черти, хотите засадить меня! А я не хочу в тюрьму! Я ни в чем не виноват! И не хотел я этого! Этот гад меня заставил, да, заставил! Я пригрозил, что расскажу отцу, так он сказал, что я замешан в краже. Старик из меня сделает отбивную, да еще упрячет за решетку! Что мне оставалось? Пришлось уступить, не то он в два счета продал бы меня отцу! Я не хочу, чтоб меня колошматили все кому не лень!

— Бруно! Успокойтесь наконец! Никто вас больше не станет бить. Вам нечего бояться. Мы за вас заступимся.

Парень с надеждой посмотрел на Крейцера, но так и не смог до конца побороть сомнение.

— Никаких колотушек?

— С этим покончено раз и навсегда. Даю вам слово. А теперь пошли!

— Ладно, — сказал Бруно неожиданно разумным тоном. — Я пойду с вами. Хуже, чем здесь, мне нигде не будет. А вы меня не обманываете? Если нет, я скажу вам все, как оно было по правде.

Крейцер улыбнулся и ободряюще кивнул ему. Они спустились по лестнице и прошли через сад к машине. Бруно шел посередине.

И в это мгновенье перед ними вырос Гехт. Он тяжело дышал.

— Как это понимать? — спросил он хриплым голосом. — Чего этот болван натворил опять? Я требую ответа!

Крейцер неприязненно поглядел на него.

— Это мы и хотим выяснить. Пока нам нужны только его показания. — И он подтолкнул Бруно к машине.

Гехт загородил им дорогу. На его скулах перекатывались желваки, рука сжимала гаечный ключ.

— Я отец! Я желаю знать, в чем дело! Я имею право знать!

— Ну хорошо, раз вы так настаиваете. Есть подозрение, что Бруно повинен в краже и мошенничестве. И нам необходимо выяснить, как велика его доля вины.

— Кража и мошенничество! — взревел Гехт и тут же бросился на Бруно. Он схватил его за отвороты пиджака и ударил сперва по левой, потом по правой щеке. — Мерзавец, негодяй!

Крейцер подскочил и оттолкнул Гехта.

— А ну, прекратите! — потребовал он. — На вас тоже лежит доля вины. Вам тоже предстоит отвечать.

Гехт и не глянул на Крейцера. Он пытался обойти его и прорваться к машине. Арнольд затолкал Бруно, словно тряпичную куклу, на заднее сиденье и быстро залез в машину с другой стороны. Крейцер оттеснил Гехта, сел рядом с Бруно и захлопнул дверцу.

Гехт пытался отворить ее, но ручка не поддавалась.

— Я всю жизнь честно зарабатывал свой хлеб, — ревел он, — а этот мерзавец запятнал мое имя!

Машина тронулась. Гехт в злобе потрясал кулаками.

— Стой! А ну, подайте его сюда! Я ему все кости переломаю!

Взвилась пыль. «EMW» запрыгал по насыпной дороге. Воинственные клики Гехта замерли вдали.

Бруно сидел, откинувшись головой на подушки. Изо рта у него бежала струйка крови, по оцепенелому детскому лицу катились крупные слезы.

31

Тяжелая свинцово-серая пелена облаков затянула небо, и сразу начал накрапывать почти незаметный дождь, одевший серебристой водяной пылью дома, улицы и деревья.

Скоро машина остановилась перед домом причудливой конструкции: он был словно составлен из кубиков, а на фасаде было несколько иллюминаторов. Каждый кубик имел свою окраску: горчичный кубик, желтый, салатный — и весь дом напоминал страшный сон кубиста.