Современный греческий детектив

Бекас обратил внимание на тон, которым были произнесены эти слова. Видимо, Даперголас, признававший только чистокровных аристократов, не считал Ангелоса Дендриноса человеком своего круга.

— В таком случае вы, должно быть, хорошо знали Дженни Дендрину.

— Мы были друзьями.

— Я слышал, у нее в роду было двое душевнобольных. Это правда?

— Да.

— А сама она…

— Нет, — отрезал врач. — Дженни Дендрину была абсолютно нормальна.

Последнюю фразу он произнес почти с вызовом.

— Вы виделись с ней перед смертью?

— Да.

— Как врач или как друг?

— И в том, и в другом качестве.

— Она была здорова?

Врач посмотрел на часы.

— Прошу прощения, меня ждут больные. Вы сказали, что были полицейским. — В голосе его послышались презрительные нотки. — Если вы и вправду им были, должны знать, что у врачей существует так называемая «профессиональная тайна». Поэтому, если моя покойная приятельница и страдала от какой-нибудь болезни, я, поверьте, не стал бы обсуждать это с первым встречным. Одним словом, ничем не могу быть вам полезен.

Бекас и бровью не повел, хотя внутри у него все кипело.

— Будьте добры, еще один вопрос.

Даперголас был несколько обескуражен спокойствием посетителя: он-то рассчитывал, что после такого приема этот толстый коротышка пулей вылетит из кабинета.

— Какой вопрос?

— А господин Димитриадис, ее адвокат, случайно не жалуется на здоровье?

Врач еще больше растерялся.

— Димитриадис?

— Да. Если не ошибаюсь, он вчера заходил к вам?

Даперголас — надо отдать ему должное — быстро взял себя в руки.

— Нет, — холодно ответил он. — Димитриадис совершенно здоров.

Бекас поблагодарил и откланялся.

11

КАК ОДНА НЕЗНАЧИТЕЛЬНАЯ ДЕТАЛЬ МОЖЕТ В КОРНЕ ИЗМЕНИТЬ ДЕЛО

Врач отнесся к нему с явной враждебностью. Выйдя на улицу, Бекас рассудил, что эта неприязнь может объясняться тремя причинами: либо он действительно строго хранит профессиональные тайны, либо в силу своего снобизма не желает иметь дело с каким-то бывшим полицейским… а может быть, у врача были и особые причины хранить тайну Дженни Дендрину — если она, конечно, существовала, эта тайна.

Итак, врача Даперголаса посетил адвокат Димитриадис. Возможно, это чистая случайность и никакого отношения к делу не имеет. Странно, однако, что адвокат Дженни Дендрину нанес визит врачу Дженни Дендрину именно после того, как у него побывал он, Бекас.

Размышляя таким образом, старый полицейский дошел до Колонаки. Полуденное солнце уже скрылось, и столики перед кафе «Эллинико» и «Ликовриси» опустели.

Горничная слышала, как Дженни в день убийства сказала по телефону: «Не раньше. Не нужно, чтобы они тебя видели». Кто этот человек, которого видеть не следовало? Дендринос или кто-то другой? Если кто-то другой, то почему она хотела скрыть этот визит?..

И вдруг к Бекасу пришло решение: надо встретиться с Дендриносом. Может быть, эта встреча что-то для него прояснит. Если, конечно, Дендринос будет с ним откровенен.

Вечером позвонил Апостолис. Об адвокате ничего нового.

— Оставь его пока, — сказал Бекас.

— И что делать?

— Сходи в кино.

Он уже не мог ни о чем думать, кроме свидания с Дендриносом.

Утром он отправился в тюрьму «Авероф». Начальник тюрьмы знал Бекаса с давних времен и очень ему обрадовался. Старый полицейский сразу приступил к делу.

— Я хочу повидать одного заключенного. Можно?

— Ради бога. Кого?

— Некоего Дендриноса. Он в предварительном.

— Это который жену убил?

— Да, по-видимому.

— А ты что, сомневаешься?

— Да нет, это я так…

— Ладно, сейчас пошлю за ним.

Начальник вызвал охранника и приказал доставить к нему в кабинет заключенного Дендриноса.

— На убийцу он вроде не похож, — сказал он, когда охранник вышел.

— А убийцы вообще редко бывают похожи на убийц, — заметил Бекас.

Он сам удивлялся своему волнению. Что, собственно, он хочет услышать? Разгадку тайны? Истину, которая работала бы на Дендриноса?.. Начальник тюрьмы расспрашивал о его нынешней спокойной жизни. Бекас отвечал рассеянно. Наконец появился охранник, ведя под конвоем Дендриноса.

— Вот, господин желает с вами поговорить, — сказал начальник тюрьмы.

Заключенный взглянул на Бекаса. Где-то он как будто видел это лицо, только никак не мог вспомнить где.

— Ты извини, у меня обход, — сказал Бекасу начальник тюрьмы. И, сделав охраннику знак следовать за ним, удалился, плотно прикрыв дверь кабинета.

Как только они остались вдвоем, Бекас внимательно оглядел стоящего перед ним человека. На Дендриносе не было тюремной одежды, и волосы ему не сбрили, но его серый костюм был изрядно помят, а сам он, бледный и усталый, выглядел постаревшим на десять лет.

— По-моему, мы где-то встречались, — произнес он нелепо светским тоном, который так не соответствовал убогой тюремной обстановке.

— Да, на предварительном допросе, — напомнил Бекас и указал Дендриносу на стул. — Присядем?

И, подождав, пока тот сядет, сам уселся за письменный стол начальника.

— Ах да, — пробормотал Дендринос. — Вы, конечно, полицейский.

— Уже нет.

Заключенный опять посмотрел на него с удивлением.