Современный греческий детектив

— Давайте, господин Дендринос, играть в открытую. Ваша жена обратилась ко мне за помощью.

Дендринос слушал. Ждал.

— Она боялась, что ее убьют, и просила защиты.

— Боялась, что ее убьют?

— Да. Причем боялась, что убьете ее вы. Она случайно услышала ваш телефонный разговор с Мариной Розину. Так, во всяком случае, она мне сказала. Вы якобы уверяли свою любовницу, что намерены разделаться с женой.

— Ерунда! Я не собирался причинять ей зла, и, естественно, такого телефонного разговора быть не могло.

— Возможно. — Бекас в упор посмотрел на Дендриноса. — Но перед смертью ваша жена сообщила мне, что Марина Розину хотела встретиться с нею в «Корали», что вы просили ее принять вас, а она отказалась, словом, эти сведения бросают на вас тень.

— Но все же было как раз наоборот. Она сама…

— Да, это вы уже говорили. И мадемуазель Розину подтвердила ваши показания.

— Чего же вы еще хотите?

— Узнать, кто из вас двоих лгал. Вы или ваша жена.

— Но как убедить вас, что я не лгу, если мне никто не верит? — с отчаянием сказал Дендринос.

— Полагаю, есть только один путь, — спокойно сказал Бекас.

Луч солнца, проникший через окно, упал на стол, осветив стиснутые до боли руки Бекаса.

— Знаете что, — вдруг сердито заговорил старый полицейский, — мне не нравится, когда меня считают за дурака. У меня такое впечатление, что в последнее время кто-то ведет со мной игру.

Дендринос непонимающе глядел на него.

— Если вы сказали правду, значит, меня кто-то водит за нос. И началось это еще до убийства.

— Но я клянусь, что говорил только правду.

— Ваших клятв недостаточно. Я должен сам в этом убедиться.

— А если убедитесь?

— Тогда я попытаюсь расплатиться за шутку, которую со мной сыграли, — со злостью сказал Бекас. — Но пока у меня нет доказательств вашей невиновности.

— И что же я могу сделать, чтобы снять с себя подозрения?

— Н а п р я г и т е  в а ш у  п а м я т ь, — сказал Бекас. — Сейчас я попрошу вас кое-что вспомнить. Слово в слово, во всех подробностях. От этого зависит для вас все.

Взгляд у Дендриноса оставался недоверчивым, но, видимо, он все же решился ухватиться за последнюю надежду.

— Что я должен вспомнить?

— Один ваш телефонный звонок. Я вам уже сказал — вспомнить со всеми подробностями. Каждое слово.

На лице у Дендриноса отразилось нетерпение. А Бекас лишь упрямо сдвинул брови. Но на самом деле старый полицейский волновался так же, как и его собеседник. Только не показывал виду. От ответа Дендриноса зависело все.

— Вы сказали, — начал Бекас, — что ваша жена позвонила вам и назначила встречу в ночь убийства.

— Да.

— В котором часу она звонила?

Дендринос задумался.

— Утром. Без четверти одиннадцать. Она позвонила мне в контору, но, к сожалению, в кабинете я был один.

— Свидетели меня не интересуют. Что она вам сказала?

— Что хочет поговорить со мной о разводе.

— Она сама попросила вас приехать так поздно?

— Да.

— Почему?

— У нее вечером собирались гости, и она не хотела, чтобы меня видели.

Бекас так сцепил руки на столе, что суставы побелели. Горничная слышала, как ее хозяйка сказала: «Н е  р а н ь ш е.  Н е  н у ж н о,  ч т о б ы  о н и  т е б я  в и д е л и». С этой фразой Бекас и связывал все свои надежды. Она должна была стать пробным камнем правдивости Дендриноса.

— Повторите в точности ее слова.

— Ну, она попросила приехать часа в два, когда гости наверняка разойдутся.

Бекас почувствовал испарину, хотя в комнате было прохладно.

— Да нет же. Мне нужна дословная фраза, поймите. От этого зависит, поверю я вам или нет.

Дендринос собирался ответить, но Бекас его остановил.

— Не торопитесь, подумайте. Она попросила ваг приехать в два часа ночи. Сказала, что принимает гостей. Постарайтесь воспроизвести  к а ж д о е  е е  с л о в о.

Дендринос задумался, а у Бекаса на лбу пролегла глубокая морщина, как будто он тоже мучительно припоминал слова Дженни.

— Вспомнил, — произнес наконец Дендринос. — Она сказала: «Н е  р а н ь ш е.  Н е  н у ж н о,  ч т о б ы  о н и  т е б я  в и д е л и».

— А потом? Что было потом?..

Горничная сказала: «Она мне велела уйти. И, пока я не вышла из комнаты, больше ничего в телефон не говорила». Если Дженни Дендрину внезапно замолчала, выжидая, пока горничная выйдет из комнаты, то такую неоправданную паузу в разговоре Дендринос обязательно должен был заметить.

— Не знаю. В какой-то момент мне показалось, что нас разъединили.

— Почему вам так показалось? — Бекас с трудом сохранял хладнокровие.

— Потому что сразу же после этих слов я перестал слышать ее голос.

— И что же? Вас разъединили?

— Нет. Просто она молчала некоторое время. А потом объяснила мне, что у нее опять перехватило дыхание. Такое с ней иногда бывало — на нервной почве. И еще она сказала…

— Хватит! Больше меня ничего не интересует, — перебил Бекас и поднялся. Лицо его просветлело. — Т е п е р ь  я  з н а ю,  ч т о  в ы  г о в о р и т е  п р а в д у.

Дендринос снова в изумлении уставился на него.

— Остается только выяснить, почему ваша жена лгала. И я обещаю вам докопаться до истины.