Современный опыт оглашения, Крещения и воцерковления. Опыт Санкт-Петербургской епархии.

Традиция детского оглашения претерпевает в древнерусской церковной жизни определенные изменения, совершенно аналогичные вышеуказанной эволюции детского оглашения в Византии VI-ХII веков. Практика длительного трехгодичного приуготовления, в случае крепкого здоровья ребенка, какое-то время существовала в нашей Церкви при греческом митрополите Иоанне (ум. 1080 г.), но, очевидно, не получила широкого распространения и закончилась вскоре после его смерти.[24]

Затем, практически до XIV века, общераспространенным «огласительным» сроком становятся сорок дней со дня рождения младенца, но уже в ХV веке считается условным и этот минимум, детей крестят «по первому требованию», и это «безразличие» становится обычной нормой для всех последующих столетий.

[25]

Относительно катихизации взрослых в последующие периоды русской церковной жизни можно сказать лишь то, что она не претерпевает каких-либо существенных изменений вплоть до середины ХVIII века; инородцев зрелого возраста по прежнему готовят к крещению не более сорока дней, причем большая часть этого времени проходит в многократных огласительных молитвах и весьма скромном (один раз в неделю) собственно вероучительном наставлении. Общекультурные, просветительские начинания Петра I в какой-то степени отразились и на практике церковного оглашения. Указ Св. Синода от 1740 года говорит о «всеусердном поучении неверных прежде крещения» в богословских истинах православной веры, сроком, длительность которого должна сообразовываться с «успешностью усвоения оглашенными сообщаемых им истин».[26] В ХIХ веке канонические правила Русской Церкви определяют обязательное обучение желающих вступить в Церковь: в течение шестимесячного срока для лиц, не достигших 21 года и в течение сорокадневного срока для лиц после 21 года.[27] Данная эпоха характеризовалась мощным развитием российской богословской науки, что справедливо сулило благие плоды и в сфере церковного оглашения, однако, очень скоро смерч коммунистической революции совершенно уничтожил не только богословскую традицию, но и большую часть православных катихизаторов вместе с потенциальными оглашаемыми. В стране воцарилась традиция государственного атеизма… Конечно, миссионерская и катихизаторская работа в эпоху большевистских гонений никогда не прекращалась совсем, отдельные примеры такого «контрреволюционного» опыта просто бесценны, но именно в силу своей «отдельности» рассеянности по крупинкам в десятилетиях церковного безмолвия мы не всегда можем использовать этот опыт в нынешней российской действительности.