Современный польский детектив

— Запиши адреса родственников этой Эльмер, сейчас я тебе продиктую.— И в конце посоветовал: — Урбаняк ждет, возьми его к себе и допрашивай до моего прихода. Можешь вести протокол.

После предварительных формальностей майор обратился к Урбаняку:

— На этот раз я счел нужным вызвать вас к себе. Слова звучали резко и официально, так что улыбка, с которой Урбаняк вошел в кабинет, мгновенно исчезла с его лица. Однако он постарался скрыть, какое впечатление произвело на него это вступление. Закинув ногу за ногу, он довольно развязно ответил на заявление майора:

Я в вашем распоряжении.

Вы знаете Виктора Яхму?

Да, знаю.

Как вы с ним познакомились?

Я иногда бываю на скачках. Он однажды оказался за мной в очереди перед кассой и поставил на тех же самых лошадей. Начался разговор, потом мы уже вместе следили за заездами и таким образом познакомились.

Кто первым начал разговор? Он или вы?

Он. Потом привязался ко мне, и ото стало меня раздражать, но я не решался отделаться от него, о чем в конце концов пожалел.

Он был причиной вашей размолвки с Анной Эльмер?

Да.

А как она с ним познакомилась?

Мы были вместе в ночном ресторане, там в этот вечер оказался и Яхма. Он подсел к нашему столику. С этого все и началось.

Эльмер жила у вас?

Нет.

С кем она еще дружила? Были ли у нее подруги?

Возможно, но мне о них она не говорила.

Судя по вашим словам, вы посещали рестораны?

Довольно редко, так как моя зарплата не позволяла вести такой образ жизни.

Но на скачках вы играли?

Тонге не часто и осторожно. Впрочем, мне везло.

Насколько мне известно, в последнее время не так уж.

Урбаняк сжал губы и промолчал. Выдма продолжал допрос:

В каких ресторанах Эльмер чаще всего бывала?

В «Гранде» и в «Конгрессовой».

Что вы можете сказать о ней? О ее характере, склонностях?

Губы Урбаняка исказила гримаса.

— Я не могу быть беспристрастным, так как слишком много из-за нее пережил. Но постараюсь. Она веселая, легко относящаяся к жизни, в чем я убедился на собственной шкуре,— добавил он с горечью.

И это все, что вы можете о ней сказать?

Ну, нет... Импульсивная, капризная. У нее богатое воображение, она интеллигентна и сообразительна. Таков ее психический облик.

Гм... Следовательно, натура, скорее, богатая, с буйным темпераментом, не считающаяся ни с чьим мнением, ни с десятью заповедями?

Можно сказать и так.

— Она смелая? — прозвучал неожиданный вопрос. Урбаняк поднял брови и задумался.

Да, скорее да,— бросил он колеблясь.— Но трудно отличить, где у нее смелость, а где легкомыслие.

Женщины, как правило, верны своим парикмахерам. Вы не знаете, где и у кого она причесывалась?

Конечно, знаю. Есть такой пан Вацлав, у него дамский салон на Новолипках, пять.

Однако мы отклонились от основной темы. Вам было известно, что Яхма отсидел срок за грабеж?

Урбаняк изобразил удивление:

Яхма? Невозможно! Жаль, что я об этом не знал!

Вы действительно не знали? — в голосе Выдмы прозвучали резкие нотки...— Советую говорить правду, так как допрос носит официальный характер и вы были предупреждены о последствиях за дачу ложных показаний.

Откуда, черт побери, я мог знать?

Вот об этом я и хотел вас спросить. Ведь вы просили Янину Эльмер предостеречь сестру и сказать ей, что Яхма подозрительный тип.

Это ни о чем не говорит, я вовсе не знал, что он был грабителем. Просто я повторил то, что услышал, уже не помню от кого.

Удивительно короткая у вас память. Подозрительный тип отбил у вас девушку, но, несмотря на это, вы поддерживаете с ним отношения... Есть над, чем призадуматься, вам не кажется?

Я, отношения?.. Это какое-то недоразумение!

Не отрицайте. Нам известно больше, чем вы думаете.

Урбаняк наклонился вперед и оперся руками о край стола. Выдма не без удовольствия заметил, что выстрел попал в цель, так как руки у Урбаняка дрожали, а на лбу выступили капельки пота.

—Ведь именно ему вы передали отпечатки ключей от сейфа?

Это неправда! Неправда! — Голос Урбаняка звучал пискляво, истерично. Он почти кричал, а пальцы, которыми он вцепился в край стола, побелели.

Так, значит, Яхма обманул?

Он не мог этого сказать. Я требую очной ставки! Пусть он мне скажет это в глаза!

Вы слишком уверены в себе, Урбапяк,— спокойно заметил Выдма,— а все потому, что знаете: очной ставки быть не может,— знаете, что Яхма мертв, хотя в газетах ничего относительно его убийства не сообщали.

Слова эти буквально парализовали Урбаняка. Какое-то время он в упор смотрел на Выдму глазами полными удивления, потом повторил, произнося слова почти шепотом:

— Убит? Яхма убит? Кто... Кто это сделал? Майор безразлично пожал плечами:

Следствие ведется. Но я думаю, что собственными дружками из той же шайки, и этого я не собираюсь от вас скрывать.

Вы хотите меня запугать... Но я... Я действительно ничего не знаю...

Он покачнулся и наверняка упал бы со стула, если бы поручик Герсон не успел его подхватить.

Выдма взял графин и протянул ему стакан воды.

— На этом сегодня закончим. Завтра допрос продолжим, прошу обдумать создавшуюся ситуацию. Правдивые признания могут облегчить вашу участь. Завтра в десять прошу вас быть здесь.