Современный румынский детектив

Чем больше Дед вникал в эти взаимосвязи, тем больше убеждался в ошибке, которую совершил бы, обвинив Корбея в преступлении. Он снова вспомнил про деталь, открытую им в живописи отца Пантелие, и решил, что эта деталь шла вразрез с гипотезой о виновности Корбея. Практически сокрытые излишки земли не только не открывали перспективы в поимке преступника, а еще больше отдаляли от него, ибо преступником не мог быть Корбей, как предполагалось до тех пор. Тогда кто был преступником и зачем ему было убивать Анну Драгу? Дед встал со стула и заходил по комнате, только не с видом победителя, как недавно шагал Панаитеску, а в явной растерянности. Шофер увидел, как он прогуливается, заложив руки за спину, и сразу понял, что все их открытие не стоило ломаного гроша. Рассердившись, он начал безжалостно рубить рыбу.

— Дорогой шеф, — начал он примирительно и покорно, — прошу тебя от всей души, не говори, что всю нашу работу надо выбросить на помойку.

— Нет, дорогой мой, мы ее, конечно, не выбросим, она имеет огромное значение в нашем расследовании. Она является ключевым пунктом расследования, но не дает, к сожалению, решения. Урдэряну и Корбей знали про эту землю, не записанную в акты. Я также уверен, что знают и другие. Итак, этот мотив не может привести к преступлению. Существовала тысяча возможностей отстранить Анну Драгу от работы, как это уже однажды с ней случилось. Год назад она была уволена по той же причине, тоже в связи с землей, а потом, я убежден, ее приняли обратно из опасения, что она разболтает… К преступлению могут прибегнуть, и ты отлично это знаешь, лишь в исключительных случаях, когда нет другого выхода, а здесь этих выходов было полно. У преступника были иные мотивы, поверь мне, и как раз эти мотивы нам неизвестны.

— Шеф, — сказал Панаитеску, — я не буду жалеть, если мы пробудем здесь даже год. Гуси есть, слава богу, а тебе, я вижу, везет на рыбалке… Итак, проблема не во времени. И все же я не верю, можешь свернуть мне шею, как гусю — а гуси здесь превосходные, я насчитал в этот вечер по меньшей мере тысячу штук, они летели, один к одному, хоть вези их на выставку, — так вот, я не верю, что Корбей и Урдэряну не замешаны в преступлении. Они убили ее, чтобы утаить излишки земли! Что установило первое расследование? Она утонула, как дура, так ведь? Они успокоились и продолжали заниматься своими делами, пока не появились мы. Ты отталкиваешься от мысли, что как Урдэряну, так и Корбей не могли ее убить из-за земли. Хорошо, а откуда ты знаешь, что с этого излишка земли они не присваивали себе продукты, не продавали их на рынке или не знаю где еще, чтобы получать незаконные доходы? Есть ли у тебя хоть один аргумент, который подтвердил бы твою правоту? Пусть ты майор, а я старшина, но попробуй вытащить занозу, которую я загнал в твои рассуждения? Не сможешь! Хищение ведет к преступлению, ясно как день.

Дед перестал ходить из угла в угол.

— Дорогой мой, про излишек земли знает еще кое-кто в правлении, и тогда исключено, чтобы плоды, то есть урожай, кем-нибудь присваивался в частном порядке. Даже ты, дорогой коллега, не сможешь меня убедить, что, скажем, какой-нибудь уездный инструктор пользуется излишком земли в Сэлчиоаре. В это я не верю. Я не знаю, хорошо ли ты меня понял. Если излишек земли — это секрет только Урдэряну и Корбея, то твои предположения и заявления дочери Турдяна не надо было бы подвергать сомнению, а так? Помнишь, в первый день мы оба разными путями пришли к выводу, что речь идет о «заговоре молчания». Но разумеется, люди не могли молчать о том, чего не знали. Зато те, кто в курсе относительно излишка земли, те не знают преступника, уверяю тебя.

— Хорошо, шеф, но тогда я не понимаю, почему они не заявили о той земле? Какой смысл скрывать то, что тебе не принадлежит?

— Мы узнаем и это, дорогой мой, хотя, если бы ты был повнимательней к тому, что говорил Урдэряну за обедом, ты мог бы догадаться. Ложные понятия о престиже, по моему мнению, могли толкнуть его на этот достойный сожаления шаг.

Шипела рыба на сковороде, но у Деда пропал аппетит. Его мутило от запахов, и он прекрасно знал, что аппетит не вернется, пока он не разгадает загадку. Он больше не сомневался в том, что это было преступление.

Хлопнула дверь, и в доме появился старшина Амарией.

— Плохо, Дед, снова звонил полковник Леонте. Он сказал, что вам надлежит вернуться для объяснений.

— Ладно, а почему ты меня не позвал, чтобы я сам с ним поговорил?

— Я предложил ему, Дед, позвонить через десять минут, от поста сюда три минуты ходу, но он сказал не беспокоить вас в этот поздний час.

— Итак, он сказал не беспокоить меня в этот поздний час?

— Да, товарищ майор.

— Спасибо, дорогой мой. Иди и ложись спать. Утро вечера мудренее. Я хочу тебе сообщить, что наше открытие, к сожалению, не решает главной проблемы — кто преступник. Мы открыли, что знаменитый кооператив в Сэлчиоаре имеет излишек земли. Я точно не знаю сколько, но, по докладу моего коллеги, на участке в Форцате есть такой излишек. Я вижу, ты не удивлен.

— Нет, Дед, не удивлен.

— Ты знал про этот излишек?