Современный танец в Швейцарии. 1960–2010

Процессы создания хореографических произведений, разработанные Томасом Хауэртом вместе с его танцгруппой «ZOO», учрежденной в 1998 году, направлены также на то, чтобы в случайной манере структурировать движение во времени и пространстве. Меньше чем через год после своего сольного дебюта Хауэрт зовет четырех друзей – Марка Лоримера, Мата Воортера, Саманту ван Виссен и уроженку Женевы Сару Луди – присоединиться к нему в его экспериментах. Хореографа привлекают не только скрытые возможности тела, рассмотренного как нечто индивидуальное, но и в равной степени ресурсы «коллективного тела», которые способны объединить вместе несколько тел. Как добиться «органического единства» в движениях группы, не потеряв ничего от искрометности сольной импровизации, ее неповторимости и неоднородности? Этот вопрос будет постоянно занимать Томаса Хауэрта, отразится в его хореографических опытах. Первая совместная пьеса «ZOO», «Cows in space» («Коровы в космосе», 1998), уже предлагает ряд убедительных решений.

Одним из первых экспериментов в области импровизации, с помощью которых танцоры пытаются достичь физической спаянности группы, становится «ассистированное соло». В нем делается акцент на внимании и на доверии. Трое «ассистентов» передают импульс четвертому, танцору, прикасаясь к нему. Солист не ждет этих касаний: они происходят спонтанно. Он реагирует. В одном из вариантов солист подхватывает импульс и продолжает его; в другом – противится ему. Так сольная импровизация парадоксальным образом превращается в совместный продукт. В основе «ассистированного соло» Томаса Хауэрта лежит его уверенность в том, что движение, даже индивидуальное, совершается «экзогенно», будучи реакцией на импульсы окружающей среды, их творческой переработкой или попыткой подстроиться под них, а не является отражением внутреннего мира, воспринимаемого как святилище человевеческого «я», вечного и неизменного. Когда наше «я» открывается миру, оно начинает бесконечно перестраиваться, проходя «через наслоения опыта, ощущений, образов, слов, воспоминаний, пребывающих в вечном движении», говорит хореограф.

Впечатление спаянности, исходящее от «Коров в космосе», во многом обусловлено механизмом, структурирующим перемещения танцоров в пространстве. В этой первой коллективной пьесе Хауэрт словно разделил пространство на части. Все в нем продумано до мелочей. «Вся сцена была в метках: Хауэрт извел на них триста пятьдесят мотков разноцветного скотча». Они помогали установить расстояние между телами, траекторию их движения, скорость их перемещения относительно друг друга. Оптическое впечатление, производимое этим зрелищем, так же парадоксально, как вид стада коров из окна поезда, мчащегося на полном ходу, – их очертания мельтешат перед глазами, тогда как на самом деле животные едва передвигаются.

Но «система организации» «Коров в космосе» направлена прежде всего на то, чтобы создать «между танцорами силовые поля… Их воздействие на зрительское восприятие, – говорит Хауэрт, – столь же мощно, как эффект от самих движений». Эти силовые поля делают почти осязаемым пространство между телами. Зритель ощущает их кожей: сложность системы, в которой они родились, лишает его возможности постичь их ментально. В «Коровах», считает Франсис Коссю, Томаса Хауэрта занимает «эффект массового движения». «Зритель не видит ни танцующих тел, – говорит Коссю, – ни пространства танца. Он проникается всей суммой движений тела-пространства»[263]

. Свободное пространство между телами, эти пробелы, пустоты «всё к себе притягивают и скрепляют воедино, будто магнит. Составляют тело спектакля». Труппа Хауэрта приобретает качества некоего сверхорганизма, наделенного способностью действовать и отвечать на встречное действие в автономном режиме.

Ян Маруссич. «Rideau!» («Занавес!»), творческий процесс, 2014

Взаимное доверие и способность слышать друг друга, инициативность и креативность каждого члена группы создают необходимые предпосылки для ощущения себя единым целым. Хауэрт настолько поглощен этими идеями, что придумывает все новые стратегии импровизации – его идея об «импровизированной гармонии» воплотится в пьесах «Puzzled» (2006) и «Accords» (2008). Каждый из членов его коллектива будет поочередно брать на себя роль лидера. Каждый танцор из его группы в определенный момент предлагает некое новое движение, которое коллектив должен принять и развить. Потом инициативу подхватывает другой танцор, перерабатывая идею предшественника или высказывая свою собственную. Тогда тот, кто раньше был лидером, становится его последователем и т. д. Таким образом, речь идет о новом подходе к хореографической продукции и к иерархическому устройству трупп, с которым она напрямую связана.