Совсем не герой

… Нахлынувшая вода разом смыла комки слов. Вода была чистая, прозрачная и, как всегда, прочной пленкой собралась перед глазами. Страх исчез. Пришло раздражение.

— Эй-эй, бабушка, погодите-ка! А зачем вы меня, собственно, зовете?

Старуха вперила в меня свои угли и вновь раскрыла пасть, обнажая длинные клыки. Вампирша, мать ее. Но не «серая», значит, можно мочить.

— Подойди, — по новой завела бабка.

— А смысл? — отозвался я, принимая позу понепринужденнее.

— Ты насытишь меня и возродишь молодость и красоту, — снизошла до ответа нечисть.

— Так вы кушать хотите — что же сразу не сказали? У меня в мешочке кусочек мяса есть — пойду слазаю.

— Нет. Мне нужна кровь. — Бабка покачнулась и сделала шаг в мою сторону. — Подойди, подойди…

— Слушай, карга, замолкни, а? Ишь, кровушки ей захотелось! А ху-ху не хо-хо?

Вместо ответа вампирша зарычала и бросилась на меня. Неразговорчивая нечисть какая-то попалась… Время привычно замедлило бег. Распластавшаяся в воздухе старуха приближалась ко мне с неспешностью черепахи. Я женщин не бью, пожилых тем более, но эта дождалась. Ух, держись, косорылая, я в праведном гневе!

Пока бабка зависала, я успел выбрать ветку потолще, привычно обломал ее и, вернувшись на прежнее место, встал в стойку бейсболиста.

— Держитесь, ребятушки, подает всемирно известный сэр Антоний.

Дубье с хлюпающим звуком врезалось в хилую грудь бабки, и время сию секунду вернулось на круги своя. Супостатша, просвистев пятками в воздухе, улетела назад и неблагополучно впечаталась спиной в дерево. Лично я думал, что ей все кости переломает, ан нет, встала и снова в атаку прет. Время, времечко, времюшко… Я обошел вокруг застывшей старухи, примериваясь, куда бы долбануть, и наконец со всей дури опустил дубину на голову кровососущей маньячки. А потом еше раз и еще, для профилактики. Нормальный ход… Бабка кулем свалилась на холодную землю, но вновь попыталась встать. Эх, жаль, меча нет, а то бы смахнул голову, и все дела. Я пнул ходячий скелет ногой и приласкал дубинкой по спине. Ё-моё, опять поднимается. Не бабка, а терминатор! Короче, бил и пинал я ее битый час и уже прилично выдохся, но вампирша упорно поднималась после каждого удара. Пыльная, грязная, измазанная в земле и древесной смоле, она упорно пыталась меня достать. Я уже стал подыскивать взглядом осину, чтоб быстренько колышек выстругать, когда нечисть, наконец поднявшись в очередной раз, поинтересовалась:

— А что ты вообще ко мне пристал?

Я так и сел от проявления столь непроходимой наглости.

— Э, бабушка, да вы вообще оборзели? Напали на мирного меня, гипнозом давили, угрожали покусать, а потом в претензии вдарились! Вот я сейчас только передохну маленько, а потом точно вас запинаю. Ха, «пристал»!

— Тихо, тихо, не кипятись, — пошла на мировую старуха. — Откуда ты вообще такой выискался?!

— Догадайтесь с трех раз!

Однако престарелая вампирша не обратила на мою колкость ни малейшего внимания.

— … Колдовству слова не поддался, не испугался, драться начал…

— А вы привыкли, что люди при вашем появлении начинают звать маму, убегать и судорожно искать горшок?

— Ага, — кивнула бабка. — Один ты ненормальный какой-то…

— Эй, вы за словами-то следите, а то я ведь и обидеться могу.

— Может, ты святой паладин? — вопросила старуха. — Хотя нет. Доспехов сверкающих не имеешь, меча полутораметрового тоже, да и что тебе делать в Мертвом Лесу?

— Погодите-ка, — насторожился я. — Что вы говорите про Мертвый Лес?

— Ну так ведь мы в нем и находимся, — не поняла нечисть. — В трех километрах от границы с Синзалом.

— Ура! — Я не смог сдержать своей радости, а вампирша продолжала:

— А может, ты колдун? Или волшебник? Слушай, не томи старую, скажи, a?

Я глянул на нее повнимательнее. Уже сидит, особых травм не видно, но когти на руках почти все обломаны, глаза если красным и светят, то совсем чуть-чуть. Вздохнув, ответил:

— Оборотень я. Белый.

Старуха округлила глаза и выдала многозначительное «о-о-о-о…». Потом присвистнула:

— Вот это да! С самим Белым Оборотнем сражалась! Будет о чем на старости лет вспомнить…

Я поперхнулся. Угу, если она говорит «на старости», то какой же она кажется себе сейчас?

— А почему вы меня (бабка перешла на «вы») не уничтожили в первые же секунды?

Я замялся. Ведь не говорить ей, что я только это и пытался сделать, только не получалось? Поэтому я, напустив пренебрежения в голос, ответил:

— Да так, поиграть захотелось. Поразвлечься.

— Я так и поняла, — закивала бабка. — А ведь прошел слух, что убили вас. Сам Черный Волкодлак хвалился на Шабаше Шестидесяти Шести, что лично перегрыз вам глотку! Вся черная нечисть подняла голову! Через месяц готовится массированное наступление на Синзал. Ведь вас и ваших Тринадцати Белых больше нет, как можно не воспользоваться такой возможностью?! То есть раньше все считали, что нет, а теперь, оказывается, что очень даже есть…