Совы на тарелках

— Ума не приложу, старина. Если только Полубекон не заколдовал тебя.

— Ты это серьезно?

— Что серьезно?

— Ну… считаешь, что он может?

— Не говори чепухи. Мы живем не в средние века, когда одни колдовали, а другие бросали их в костер и делали из них бифштекс…

Они собрали снимки и понесли в бильярдную. Дверь туда была открыта, но войти не представлялось возможным: дорогу загораживала тачка. В ней лежали куски штукатурки, Гвин со щеткой и совком убирал последний мусор с пола.

Роджер и его отец остановились у двери. Гвин молча занимался своим делом.

— Совсем забыл, — сказал Роджер. — Я хотел кое-что показать тебе.

Гвин молчал. Роджер и отец ждали, пока он закончит.

— Уже все хорошо, старина, — сказал Клайв. — Молодец. Иди.

— Мне нужно убрать, — возразил Гвин. — Вы не против?

— Подвинь тачку, чтобы мы прошли, — ответил Клайв.

— Сейчас, мистер Брэдли. Одну минуту. — Гвин продолжал мести пол.

— Тачку немного в сторону, парень, — сказал Клайв.

— Конечно, сэр.

Он обошел бильярдный стол, обнаружил рядом с его толстой ножкой еще кусочек штукатурки, подставил совок, щеткой замел туда штукатурку, не спеша обогнул стол с другой стороны, опорожнил совок в тачку.

— Сейчас, сэр…

Гвин очень медленно вытолкнул тачку из дверей, прогремел по ступенькам и скрылся за домом.

— На грани наглости! — сказал Клайв.

— Неважно, папа… Иди сюда, посмотри. — Роджер начал раскладывать фотографии на бильярдном столе. — А что ты думаешь о нашей стенной живописи?.. Ой, где же она?!

Они увидели пустую деревянную панель в выемке стены — там, где была картина.

— Мстительный гад! Он содрал ее! Папа!.. — Роджер выскочил из бильярдной во двор, перепрыгивая через ступеньки. В отдалении Гвин катил тачку.

— Эй, ты! — заорал Роджер.

Гвин остановился.

— Иди сюда!

Роджер приблизился к Гвину.

— Зачем ты уничтожил такую картину, ты, валлийский дебил?..

— Мистер Роджер, — сказал Гвин, — мне кажется, вы давно не получали чего-то и хотите получить. Что ж, за мной не заржавеет…

15

Услыхав крики и дребезжание тачки, Элисон скатилась с постели, подбежала к окну. Она узнала голос Роджера, но его самого видно не было. Гвин катил тачку в направлении конюшни.

Солнце нагрело подоконник. Элисон положила руки на теплое дерево, прижалась лбом к стеклу. За окном, на некотором расстоянии от нее, морщилась и сверкала вода в каменном водоеме для рыбы. Вокруг чуть колыхались длинные ажурные листья папоротника.

Элисон казалось, что она видит свое отражение в водоеме. Свое и всего дома. Но слишком яркие солнечные лучи поглотили очертания дома, осталось только ее лицо… Светлые волосы…

Я и здесь, и там, думала Элисон. Как интересно. Какая же из них я? Истинная? Возможно, та, что в водоеме?.. Или не в водоеме, а в оконном стекле?..

Из дверей конюшни вышел Гвин. Он шел сгорбившись, подняв плечи, поддевая ногой все подряд камешки на дороге. Потом уселся на край водоема, рядом с отражением Элисон. Похоже, он видел ее там, в воде.

Я сейчас здесь, а он там, подумала у окошка Элисон. Или, может, мы оба там, вместе… Может быть, там я настоящая, а тут мое отражение? И мы сейчас разговариваем там друг с другом…

— Эй, Гвин! Привет! — кажется, крикнула она… Какая из двух?

Он не ответил. Он протянул руку к воде, коснулся ее волос, и сразу на месте лица все стало белым и золотистым, и Элисон поняла, что она стоит здесь, у окна, только здесь, и щеке стало немного больно, так сильно прижимала она ее к оконной раме.

— Гвин! — кажется, позвала она его опять.

Он поднял голову. Он не ожидал увидеть ее сейчас. Ему было не до нее: он продолжал бороться со своей злобой. Борьба началась давно — еще когда он толкал тачку к мусорной куче.

Вид подернутой золотистой рябью воды немного успокоил его… Так бы сидеть тут и сидеть…

Прозвучал гонг ко второму завтраку. Элисон поспешила вниз, Гвин медленно отправился на кухню, чтобы помочь матери.

— Где ты был? — спросила та, вернувшись из столовой, куда относила первое блюдо. — Мистер Брэдли спрашивал про тебя.

— Я размышлял, куда бы лучше врезать его сыну и наследнику, — ответил Гвин.

— За что?

— Это наше личное.

— Ты ударил его?

— Пока нет. Отец помешал.

— Очень жаль.

Мать понесла в столовую поднос с нарезанным сыром.

Гвин с некоторым удивлением посмотрел ей вслед: матери тоже хочется кого-то огреть? Занятно.

Он начал мыть посуду, ставить ее в сушилку. Потом в голову пришла дерзкая мысль, Даже руки зачесались… Ох, надо бы сделать! Только тихой осторожно. Назло всем!..

Он помнил, что видел их в разных комнатах. Всего, кажется, пять коробок. Если взять по две… ну, по три штуки из каждой, никто ничего не заметит. А у матери будет зато вдоволь курева. Когда еще он сходит в магазин!.. И денег мало…

Он вытер руки. Начать он решил с гостиной. Там стояла большая коробка, набитая доверху — наверно, штук сто сигарет. Он взял фазу десяток, но решил, что это перебор, и положил половину обратно. Потом пошел в переднюю, там он обнаружил целых две коробки — одна почти пустая, оттуда он не взял ничего, из второй вынул три штуки.

Злость не проходила… Взять еще, что ли? Да, пожалуй. Но где могут быть другие коробки или пачки?