Совы охотятся ночью

У Беркли имелся ключ от особняка. Он уехал вместе с Парджетерами на вечеринку, зная, что дом стоит пустой, не считая дряхлого дворецкого, спавшего беспробудным сном. Пока хозяева отсутствовали, Дикинсон проник внутрь, разбив окно, и отключил сигнализацию. В его распоряжении было достаточно времени, чтобы подготовить инсценировку ограбления. Прежде всего он установил обычный щит — элемент театрального реквизита, оклеенный темно-красными обоями с китайским узором, — перед запертым сейфом. Затем принес другой сейф, точную копию изделия фирмы «Сентри», только сделанную из легкого материала, окрашенного дерева. Дверца его была открыта, внутри зияла красноречивая пустота.

Когда Парджетеры возвращались с вечеринки, Беркли «заметил» осколки стекла на подъездной дорожке. Было принципиально важно, чтобы хозяева поверили во взлом прежде, чем войдут в дом, это должно было повлиять на их поведение. Разумеется, они сразу кинулись к сейфу, и тут Беркли снова взял ситуацию под контроль. Именно так, между прочим, и выразился Парджетер. Джон не позволил супругам включить свет в алькове. Запретил им входить туда. С расстояния в десять футов, при плохом освещении, иллюзия сработала идеально. Фальшивая стена слилась с настоящей. Истинный сейф был спрятан за ней. А деревянный стоял открытый и пустой.

Парджетеры поверили, что их ограбили, хотя и понятия не имели, как это произошло. Беркли увел своего друга на первый этаж, якобы с целью позаботиться о Чарльзе, но на самом деле хотел помешать ему рассмотреть все как следует. Разумеется, даже пойми Парджетеры, что их обманывают, серьезной угрозы для Беркли и его сообщников не было. Всю эту историю можно было представить в виде дурацкого розыгрыша. Никто даже и не догадался бы об истинном замысле.

Ситуация переменилась с прибытием Гилберта и Дикинсона. Пюнду не составляло труда представить, как все происходило. «Какова точная комбинация для сейфа, сэр?» И Чарльз Парджетер как на духу называет цифры. Это же полицейские, в конце концов. Да и лошадь в любом случае уже ускакала. «А нельзя ли поближе посмотреть этот ваш ключ, сэр?» И снова Парджетер попадает в ловушку. Он уверен, что его уже ограбили, но на самом деле ограбление происходит в тот миг, пока он сидит внизу в гостиной и отвечает на вопросы. Кто-то из злоумышленников, скорее всего тот же Дикинсон, поспешно поднимается наверх, открывает настоящий сейф и извлекает из него содержимое. Затем он выносит добычу, воспользовавшись черным ходом, прихватив заодно фальшивый сейф и театральный щит, оставив картину, судя по всему, в точности такой, какой увидели ее Парджетеры, вернувшись домой. Он совершает только одну маленькую оплошность. Снимая щит, помещавшийся между стенами алькова, он совсем чуть-чуть разрывает обои. Пюнд обнаружил эту дыру, и все остальное встало на место.

Сыщик посмотрел на часы. Половина седьмого. Пора уже выходить. Он допил шерри, затушил окурок, а затем взял прогулочную трость из палисандрового дерева, которую носил скорее для вида, нежели по необходимости. Бросив на себя последний взгляд в зеркало, Аттикус похлопал ладонью по спрятанной во внутреннем кармане распечатке речи и вышел.

Глава 6

Преступление и наказание

В Голдсмит-Холле собралось около трехсот человек: женщины в длинных платьях, мужчины при черных галстуках. Сидели они за четырьмя большими столами в комнате, великолепие которой превосходило все, что Пюнду доводилось когда-либо видеть: уходящие ввысь колонны, массивные люстры и кричащее изобилие золотого орнамента, призванного напомнить о ремесле, коему здание сие было обязано своим существованием. Возможно, по причине того, что он был иностранцем, Пюнд всегда особенно восхищался старинными английскими традициями. Столичная гильдия золотых дел мастеров возникла еще в Средние века и даже теперь, шестьсот лет спустя, продолжала существовать, обучая и защищая своих членов. Обед был превосходным, общение живым и непринужденным. Словом, сыщик не пожалел, что пришел.

Речь его тоже приняли хорошо. Он говорил с полчаса и коснулся своего опыта работы офицером в германской Ordnungspolizei[14] и того, что произошло с приходом к власти нацистов. Но ближе к концу Пюнд сменил курс: ему ведь как-никак предоставили карт-бланш, а имелась одна тема, которую он давно хотел осветить.

— Вам следует знать, — начал он, — что Королевская комиссия по смертной казни, созданная предыдущим премьер-министром, в ближайшие несколько месяцев представит отчет о проделанной ею работе. И я надеюсь, что если даже мы и не увидим в итоге полной отмены смертной казни, закон вскоре изменится. Суть не только в возможных судебных ошибках, как было, скажем, в случае с Тимоти Эвансом или Дереком Бентли. Определенно, если ужасы нацизма и войны должны научить нас чему-либо, так это, прежде всего, вере в святость человеческой жизни, пусть даже это жизнь преступника.