Совы охотятся ночью

Они прошли в гостиную, и, когда Пюнду вновь предложили выпить кофе, сыщик согласился. Кофе принесла служанка. В ночь ограбления она отсутствовала и вообще ничего необычного припомнить не могла. Парджетеры расположились на софе напротив Аттикуса. Сам он угнездился немного выше их, в антикварном кресле с высокой спинкой, которое смотрелось бы вполне уместно среди церковной мебели.

— Было бы полезно переговорить с вашим другом, мистером Беркли, — сказал Пюнд.

— Не знаю, сможет ли Джон что-то вам рассказать, — ответил Парджетер. — Он дал подробные показания в полиции и теперь вернулся в Нью-Йорк. Но если угодно, я могу позвонить ему в «Шелл».

— Полиция… — Пюнд отпил кофе, аккуратно поставил чашку на блюдце, которое пристроил на колене, и обратился к Элейн: — Это вы звонили в полицию, миссис Парджетер?

— Да. Инспектор Гилберт прибыл примерно тридцать минут спустя. С ним был еще сержант, приятный молодой человек. Тогда было уже два часа ночи — оба они находились на ночном дежурстве. Полицейские допросили нас в этой самой комнате, где мы сейчас сидим, задав великое множество вопросов. Они поднялись наверх, а также обогнули дом, чтобы осмотреть разбитое окно. Запретили нам заходить в чулан — тут Джон оказался прав. Наутро наш дом был полон народу из Скотленд-Ярда: криминалисты, фотографы и прочие!

— Любопытно было бы знать, на какой стадии, если это вообще имело место, полицейские высказали предположение о вашей собственной причастности к исчезновению бриллианта? Сразу?

— Нет, они ничего такого не говорили, — возразил Парджетер. — Совсем даже напротив. Полицейские были предельно вежливы. Их интересовал сейф и то, как он работает. Они осмотрели ключ — им прежде явно не приходилось видеть ничего подобного. — Он помедлил. — И они, помнится, всё допытывались, кто еще мог знать комбинацию.

— Вы сказали им то же, что и мне?

— В точности. В мире есть только три человека, которым она известна. Я, моя жена и мой адвокат.

— На самом деле это не так, мистер Парджетер.

— Что? — Бизнесмен сердито посмотрел на собеседника, раздосадованный тем, что ему противоречат.

— Никто больше не знает кода, — поддержала его жена.

Пюнд закрыл глаза.

— Шестнадцать налево, пять направо, двадцать два налево, тридцать направо, двадцать пять налево, одиннадцать направо, тридцать девять налево. — Он снова открыл глаза. — Все верно, так ведь?

Парджетер вспыхнул:

— Вы что, подсматривали за мной, когда я открывал замок?

— Именно это я и сделал.

— Ладно, это был ловкий трюк, мистер Пюнд, но я не вполне понимаю, к чему вы клоните. Никто и никогда не входил со мной в комнату, кроме жены, к тому же я видел, что вы смотрите поверх моего плеча. У вас хорошая память, но можете забыть эти цифры. От них нет больше проку. Лошадь ускакала, как говорится. Я избавляюсь от этого сейфа и покупаю новый.

— Ах да! Нет смысла запирать конюшню, после того как лошадь ускакала. Так гласит поговорка, которую вы вспомнили. — Пюнд улыбнулся. — И как по мне, так отперли конюшню вы сами!

— Простите?

Пюнд встал.

— Мне нужно навести кое-какие справки, — сказал он. — Но мне уже ясно, каким образом бриллиант «Людендорф» и прочие драгоценности взяли из сейфа и кто это сделал. Вы пробудете в Англии еще несколько дней?

— Останусь так долго, как это потребуется.

— Много времени это не займет, мистер Парджетер. И тогда все откроется!

Арест состоялся четыре дня спустя, и в итоге бриллиант, все украшения миссис Парджетер и большая часть денег вернулись к владельцу. А мультимиллионер сдержал свое слово и щедро наградил сыщика. Сидя сейчас в обставленной новой дорогой мебелью гостиной, потягивая шерри и дымя сигаретой, Пюнд вспоминал, как вместе с короткой благодарственной запиской получил чек на сумму, превышавшую его совокупный заработок за несколько лет. Он внес задаток за квартиру в «Таннер-Корте» в тот же день. Купил новую мебель, включая прекрасный стол в стиле бидермайер. Нанял секретаршу, чтобы помогала с бумажной работой. Последнее воспоминание вновь вернуло мысли Аттикуса к кровати с матрасом «Эйрфоум». Приобретение явно оказалось неудачным. Нужно поручить мисс Кейн от него избавиться.

Так кто же похитил бриллиант?

Пюнд без особого труда установил, что у Джона Беркли, старого школьного приятеля Парджетера, имелись серьезные финансовые затруднения. Клиент сам невольно сообщил ему об этом, сказав, что Беркли останавливался у него в доме, потому что не мог позволить себе отель.

Копнув немного глубже, сыщик выяснил, что инспектор Гилберт (который разводился с женой) и сержант Дикинсон (питавший пристрастие к скачкам) не случайно находились в местном полицейском отделении в половине второго ночи. Они специально напросились на то ночное дежурство, поскольку ожидали вызова. Этой троице удалось преодолеть защиту самого неприступного в мире сейфа, и, хотя Пюнд не был уверен во всех деталях, существовал только один способ этого достичь.