Создатели искусственного гения. О бунтарях, которые наделили интеллектом Google, Facebook и весь мир

Тем не менее Хинтон считает, что по мере того, как Google продолжает работать над диагностикой диабетической ретинопатии, а другие исследователи разрабатывают системы для чтения рентгеновских снимков, МРТ и других цифровых форм диагностического исследования, глубокое обучение коренным образом изменит медицинскую отрасль. «Я думаю, что если вы работаете рентгенологом³⁸⁹, то вас можно сравнить с Хитрым койотом из известного мультфильма», – сказал он, выступая с лекцией в одной из больниц Торонто. – Ты уже выбежал за край обрыва, но еще не посмотрел вниз. А под тобой ничего нет». Он утверждал, что нейронные сети затмят

³⁹⁰ собой даже самых опытных врачей, потому что будут продолжать совершенствоваться по мере того, как исследователи будут снабжать их еще большим количеством данных, и что с проблемой «черного ящика» людям нужно просто учиться уживаться. Хитрость в том, чтобы убедить мир, что никакой проблемы нет и что эффективность новой технологии проверяется на практике: нейронная сеть делает то, что должна делать, даже если вы не можете заглянуть вовнутрь и понять, как она это делает.

Хинтон верит, что машины, работающие бок о бок с врачами, в конечном итоге обеспечат немыслимый доселе уровень медицинского обслуживания³⁹¹

. В ближайшее время, утверждает он, эти алгоритмы научатся читать рентгеновские снимки, результаты КТ и МРТ³⁹². Со временем они также научатся ставить диагнозы

³⁹³, читать результаты цитологических мазков, выявлять шумы в сердце и предсказывать рецидивы психических заболеваний. «Здесь работы непочатый край³⁹⁴

, – вздохнув, сказал Хинтон репортеру. – Своевременная и точная диагностика – нетривиальная проблема. Мы могли бы делать это лучше. Так почему бы не позволить машинам помочь нам?» Для него это особенно важно, добавил он, потому что у его жены рак поджелудочной железы обнаружили слишком поздно – когда вылечить его уже было нельзя.

* * *

После победы AlphaGo в Корее многие внутри Google Brain невзлюбили DeepMind, и между двумя лабораториями возник фундаментальный раскол. Возглавляемая Джеффом Дином лаборатория Google Brain ориентировалась на создание технологий, способных иметь непосредственное практическое применение: распознавание речи и изображений, машинный перевод, здравоохранение. Заявленной миссией лаборатории DeepMind был искусственный интеллект общего назначения, и она шла за этой звездой, обучая нейронные сети играм. Если лаборатория Google Brain была структурным подразделением Google, приносившим доход своей компании, то лаборатория DeepMind была практически независимым предприятием и руководствовалась своим собственным кодексом правил. Располагаясь в новом офисном здании Google, неподалеку от вокзала Сент-Панкрас в Лондоне, DeepMind занимала там отдельное крыло. Сотрудники DeepMind со своими фирменными бейджами могли попасть в отделение, занимаемое Google, а вот сотрудникам Google доступ на территорию DeepMind был закрыт. Это разделение еще больше усилилось после того, как Ларри Пейдж и Сергей Брин преобразовали несколько проектов и подразделений³⁹⁵ Google в отдельные предприятия и перевели их все под новую зонтичную компанию под названием Alphabet. Лаборатория DeepMind оказалась среди тех, кто приобрел самостоятельный статус. Напряжение между Google Brain и DeepMind было настолько велико, что обе лаборатории договорились провести своего рода саммит за закрытыми дверями в надежде разрядить ситуацию.