Созвездье Пса

Наблюдение велось при плохом освещении (использовался фонарик) и только с одним компасом, однако очевидно, что отклонения значительно больше, чем в «Базилике» (в два раза?). Между тем:

— Крипта вырублена в скале, поэтому никакого фундамента и, соответственно, металлических деталей там нет и быть не может. Нет и колонн. Однако схема полностью сохраняется, что совершенно необъяснимо. Фактически Крипта — просто вырубка в скале неправильной формы, и такое поведение компаса удивительно.

Примечание: однако в целом эта вырубка сохраняет форму базилики.

Отклонение стрелки компаса (приблизительно на 40 градусов) слишком существенно, чтобы быть результатом неточности или случайности.

Херсонесский июль — мак в руинах цветёт. За наркотиком едет привычный народ. Херсонесский дурман, как иголка под кожу —

Боль снимает с души — сроком ровно на год.

 

Когда ещё поспать, если не в воскресенье? Особенно в Херсонесе. Никакого будильника в полшестого, валяйся на лежаке хоть до завтрака. А можно и на завтрак не идти, что за охота баланду хлебать? В общем, спи — не хочу.

…Поспишь тут, как же! С утра пораньше меня будит громкий стук. Продрав глаза, вслушиваюсь: не просто стук, молотят чем-то тяжёлым, ломом, не иначе, аккурат по земле-матушке… Смотрю на циферблат — еле-еле восемь. Да что они там, спятили?

Лука все ещё дрыхнет, улыбаясь и похрюкивая, Борис же проснулся и тоже недоуменно прислушивается. Вскоре следует первая версия — наш химик предполагает, что это вернулся Слон и в гневе топает своими тумбообразными ножищами, готовясь отбивать у нас Веранду.

Хорошо, если бы это был Слон! Но едва ли, по последним сводкам нашего «беобахтера», он колесит по Восточному Крыму с приятелями — и с несколькими канистрами спирту для поддержания компании. Тут что-то иное.

Вставать — так вставать. Выглянув во двор, наконец обнаруживаем причину колебания земли. И действительно, картина былинная!..

…Рядом с соседним домом в окружении полдюжины своих «волчат» возвышается могучая фигура Волка Акеллы. Старик полон чувств — размахивает толстыми мускулистыми ручищами, порыкивает на стаю, время от времени раздавая подзатыльники особо нерасторопным. «Волчата» между тем возятся вокруг здоровенного металлического бака. Бак, между нами говоря, отменный. Гнус выцыганил его у моряков и чрезвычайно им гордится — в безводном Хергороде это цeлое богатство. И вот этот самый бак «волчата» пытаются извлечь из земли, при этом двое действительно орудуют ломами. Да-а-а…

На крыльцо вылезает заспанный Лука. Вдоволь полюбовавшись редким зрелищем, он, не в силах оставаться в стороне, подкатывается к Акелле. Тот тут же начинает громко рычать, причём его жестикуляция приобретает мельничный темп. До нас доносится нечто более-менее связное, что можно сложить во фразу:

«Здесь все моё!.. Весь Херсонес мой!»

Сопротивление бездушной материи преодолено, и бак, конвоируемый «волчатами», резво катится в сторону лагеря Акеллы. Возвращается Лука и, довольно ухмыляясь, сообщает, что это именно он пару дней назад подал Акелле идею реквизировать бак. Взамен Волк выдал ему пару одеял и подушек — для Змей, само собой.

…И тут не без Луки!