Созвездие кактусов

Род Лофофора (Lophophora) очень широко известен среди кактусоводов. Пожалуй, нет сколько-нибудь крупной коллекции, где не было бы представителей его и чаще всего Лофофоры Вильямса (L. williamsii (Lem. ex SD) Coult.) — невысокого круглого серо-зеленого растения без колючек. Лофофоры имеют богатую историю, которую излагают все руководства по кактусам, вот почему автор не хотел бы ее «переизлагать», сосредоточив внимание на культуре этого растения.

Сами по себе лофофоры ничего особенно красивого не представляют, они даже уродливы, на чей-то взгляд, но их своеобразие, странный медленный рост, неторопливое цветение, способность куститься и образовывать детки или даже скопления мелких головок вокруг маточного растения привлекают всех любителей. Лофофора — растение выносливое, хорошо растущее в суглинистой с песком почве, где оно образует массивный корень. Летом хорошо реагирует на поливку, зимой содержится сухо и холодно. В моей коллекции лофофоры однажды перенесли температуру в -7 градусов, промерзли насквозь и полностью сохранили жизнеспособность после медленного оттаивания. Лофофора растет на юге США и в Мексике, в самых засушливых, суровых климатом степях, равно вынося и зной, и холод. Однако в коллекциях на западных окнах всегда подгорает и требует притенения. Разновидности ее мало отличаются от типа.

Еще одним весьма интересным кактусом, недавно подававшимся во всех руководствах как «редкость из редкостей», является Ацтекиум Риттера

(Aztekium ritterii (Böd), Это маленькое морщинистое растение, туловищем напоминающее какую-то «ватрушку» и уж никак не «скульптуры ацтеков», как пышно его рекламируют. Цвет растения колеблется от зеленого до фиолетового, цветы мелкие, как у лофофоры, семена — подобие пыльцы. По свидетельствам очевидцев, ацтекиумы растут в горных районах Южной Мексики и, следовательно, принадлежат к растениям «теплым», не требующим холодной зимовки. На собственных корнях ацтекиум не выращивают, а привитый, он образует множество отростков, которые, будучи снятыми с растения и привитыми снова, мало сохраняют естественную морщинистую форму. Дольше сохраняют ее привитые сеянцы, однако здесь многое зависит и от самого подвоя.

Главное в выращивании всех мексиканских монотипов — внимание к их особенностям, предупреждение от поражения вредителями, правильный подбор почв и соблюдение режима роста. Кактусы эти ни в коем случае нельзя стремиться «выгонять», стимулировать рост во что бы то ни стало. Стимулирование роста дает временные выгоды, а затем оборачивается гибелью растений. Все, кто желает возиться с редкими «мексиканцами» поменьше, должны их прививать на устойчивые подвои типа Эриоцереус, гибридные эхинопсисы, хилоцереусы или селеницереусы.

Многие опытные любители, не желая слишком тратиться на покупку редких кактусов, поступают именно так. Они срезают и прививают верхнюю часть купленного кактуса на новый подвой, «пенек» же на старом подвое становится поставщиком деток для новых прививок, и, таким образом, с течением времени аккуратный и хорошо владеющий опытом прививок коллекционер не только расширяет свое собрание кактусов, но и получает растения для обмена и возмещения истраченных денег. Такой коллекционер должен прежде всего позаботиться о создании фонда подвоев, как устойчивых, «постоянных», хотя опыт показывает, что все подвои со временем разрушаются, так и временных, для «подгона» сеянцев и деток. Обычно наиболее массовыми подвоями являются эхинопсисы, хотя опытные кактусоводы выращивают для этой цели целые ящики эриоцереусов, трихоцереусов, селеницереусов, пейреский, пейрескиопсисов и других кактусов с мощной устойчивой корневой системой. 

5. Североамериканские цереусы

В самом начале своего собирательства я (и только ли я?) считал, что верхом совершенства в коллекции могут быть столбовидные кактусы, которые называл тогда несколько допотопно и неверно; «церéусы». Первый цереус, который оказалось возможным купить, белоопушенный столбик сантиметров тридцать высотой и 3–4 в поперечнике, я увидел в магазине на Арбате, и он поразил меня не только красотой, но и ценой, ибо стоил рублей сорок. Там же, в окнах, стояли гигантские, метра по два длиною зеленые цереусы и цереусы монстрозные, причудливое нагромождение растущего зеленого вещества, считавшиеся тогда за чудо-редкость. По крайней мере о монстрозных перуанских цереусах так писалось в наших журналах. Как бы там ни было, постепенно коллекция моя обогащалась столбовидными кактусами, а я научился их правильно называть и говорил теперь, уже тщательно поправляя сам себя, только — цéреус. Собрав их видов тридцать пять — сорок, я убедился, что при всей разности в опушении, «околюченности» или, наоборот, «голости» стебля они все-таки более однообразны, чем кактусы низкие, шаровидные или овальносплющенные, с которыми я все более дружился, не забывая, конечно, и остальных.