Созвездие кактусов

Зато цереусов, образующих колючие колонны, столбы, разветвленные «деревья», часто покрытые на вершинах шерстистыми «шапками» цефалиев, в США, Мексике и Центральной Америке очень много. Такими будут пилозоцереусы (Pilosocereus) — древовидные кактусы четырех-пятиметровой высоты, образующие часто уже при метровом росте утолщение — цефалий. Это кактусы с мощным ростом, требовательные к почве и к теплу. Большинство из них растет в тропическом поясе от Южной, Восточной Мексики (штат Тамаулипас) до Бразилии и Венесуэлы, а также на Антильских островах. Зимовка для пилозоцереусов должна быть теплой, а земля питательной.

Очень интересны ныне вошедшие в культуру маршаллоцереус,

карнегии и другие кактусы с длинными шипами, сохраняющимися по крайней мере в стадии молодого растения. Это кактусы-гиганты многометровой высоты, особенно карнегия, но растут они в наших коллекциях не слишком быстро и довольно капризны, во всяком случае, капризнее описанного выше «старичка». Почва им нужна менее гумусовая, типично пустынная, режим — как для растений пустыни.

Точно такого же содержания требуют почти все другие цереусы: лофоцереус, маргинатоцереус

, пахицереус, стеноцереус и т. д., которые относятся к горным или пустынным видам. Все они цветут в старшем возрасте, при величине свыше полутора-двух метров и более пригодны для хорошо оборудованных отапливаемых оранжерей.

К цереусам столбовидным примыкают цереусы вьющиеся, свисающие и ползучие. Видов и родов здесь также очень много, тут и густоопушенные, и «голые» виды, стебли многореберные и словно бы граненые, все виды окрасок и колючек. Такими будут эриоцереусы (Eriocereus), никтоцереус (Nyctocereus), селеницереусы

(Selenicereus), апорокактус (Aporocactus) и др.

Так как все они сходны по условиям содержания, то я расскажу лишь о поведении и образе жизни одного из них. Таким типичным видом будет Селеницереус макдональда, «королева ночи», как называют его в Германии. Стебелек этого четырехгранного цереуса я получил в дар некогда во время посещения ботанического сада. Посаженный в жирную землю, стебелек дал на следующую весну полуметровый прирост, затем через год разветвился еще и еще, образовав подобие голых свисающих четырехгранных «веток». Вел себя этот кактус однообразно, как будто жил по каким-то очень точным часам. Всю осень и зиму он не проявлял признаков жизни, зато весной, уже в апреле, одна-две из его серых ареол превращались в зеленые светлые точки, точки увеличивались и развивались в побеги светлые, зеленые, растущие вниз не по дням, а по часам. Одновременно на старом приросте и также на месте ареол появлялись шерстистые беловатые точки, которые почти не увеличивались, пока вовсю старался расти побег. Но вот что-то внутри кактуса «выключало» его рост, он останавливался и начинал из светло-зеленого и нежного превращаться в тусклый, грубый и серо-зеленый, а шерстистые «почки» трогались в рост, обычно неравномерный, ибо одна всегда обгоняла остальные. Эта обгоняющая почка все явственнее превращалась в шерстистый бутон, который, побыв в некотором раздумье дня три-четыре (обычно это было около 7–10 июня ежегодно), вдруг в один особенно погожий день начинал увеличиваться и к вечеру достигал почти чудовищной величины. Было ясно, что бутон раскроется вот-вот, что он чего-то дожидается.

Ждал он, оказывается, захода солнца. Как только светило опускалось за крыши, — в июне оно, как известно, не торопится и заходит уже в одиннадцатом часу, — цветок очень медленно и все-таки достаточно ощутимо начинал двигаться, то есть раскрывать сомкнутые лепестки. Он раскрывался со скоростью движения Земли или опускания Солнца, — как угодно... Через час над кактусовой коллекцией сияла волшебная белая, женственная, фантастической величины звезда, одинаково напоминавшая и кувшинку-лилию, и орденскую звезду. Полностью открытый цветок производил впечатление ирреальное, и никак не верилось, что тусклый невзрачный четырехгранный кактус может хранить в себе, а главное, произвести такое чудо красоты, изящества, цветения с легким запахом ванили. В диаметре самые крупные цветы селеницереуса достигали 30 сантиметров, а может быть, и более. Цветок сиял всю ночь и на рассвете гас, складывался и поникал по мере того, как вставало солнце. Задержать цветение можно было, только искусственно затемнив его. Вот пишу и невольно просится на ум: всегда в сказках были скромные Золушки, нищие принцы, умные дураки, и все они внезапно блистали красотой, — надолго ли, на одну ночь, на краткое мгновение? — много разных мыслей рождает этот до предела простой невзрачный кактус...

Некоторое подобие цветов селеницереуса — белые цветы листовидных кактусов, распространенных весьма широко, и отчасти белые цветы эхинопсисов, также расцветающие ночью.