Созвездие злобных псов

– Да уж. Поверить в такое трудно, – кивнул Лоскутов. – В любом случае часть этого материала будет передана нашей научной группе. Не хватайся за ствол, – быстро добавил генерал. – Сам должен понимать, наука, при всей твоей ненависти к её представителям, не должна быть заброшена. Есть у меня группа, которой тот самый Остапович и командовал. Так что, если через неделю они не дадут мне точного ответа, что это за дрянь, лично начну шкуры спускать.

– А сам он где? – с интересом спросил Матвей.

– Не поверишь. Сбежал, гад, – скривился Лоскутов.

– Как сбежал? Куда? – растерялся проводник.

– Если бы я знал. Его под домашний арест посадили. Ну, и таскали на работу. А вечером обратно привозили. Так вот одним не самым прекрасным утром за ним приехали, а дом пустой. Это случилось перед самым ударом по пришельцам. В общем, не до него было. А когда вспомнили, его и след простыл.

– А родственники? Друзья, знакомые? – спросил Матвей.

– Ну, ты совсем-то нас за дураков не держи, – фыркнул в ответ Лоскутов. – Всех отработали. Где-то не появлялся, кого-то давно уже в живых нет. Да и куда он мог отправиться из страны? В Европе-то давно одни развалины.

– Значит, ему было куда отправиться. А ваши работнички ушами хлопают, – огрызнулся Матвей.

– Полегче на поворотах, – зарычал в ответ Лоскутов. – У меня народу в полтора раза меньше, чем требуется. Двухсотых считать не успевали. Не воевали, а выживали. И до сих пор толковых людей не хватает. Сопляков ускоренным курсом натаскиваем, лишь бы по состоянию здоровья проходили.

Судя по реакции генерала, Матвей, сам того не желая, наступил на больную мозоль.

– Извините, Александр Юрьевич. Но, сами понимаете, держать всю эту мразь под домашним арестом бессмысленно. Их в камерах на цепи держать надо. Тогда и не разбегутся, и отчитываться за каждый свой жест будут, – не сдержавшись, добавил Матвей, с ненавистью сжимая кулаки.

– Уймись, псих, – отмахнулся Лоскутов.

– И правда, не заводись, Матвей, – неожиданно поддержала отца Дана.

– Не заводись? Милая, ты не слышала, что я недавно сказал? – повернулся к ней всем телом проводник. – Смерть одного из нас это автоматическая смерть и второго. И кто же дал им право вот так, походя, распоряжаться чужой жизнью? Почему я должен подыхать ради их теорий?

– Матвей. Никому и в голову не могло прийти, что всё так получится, – дрогнувшим голосом ответил за дочь генерал.

– Вот именно, – выдохнул проводник, усилием воли беря себя в руки.

– Нам собаки нужны были.

– Вот и устраивали бы питомник, а не идиотские теории в жизнь воплощали.

– Хватит. Если хочешь назначить кого-то виноватым, то далеко ходить не надо. Вот он, я. Стреляй, если легче будет, – резко сказал Лоскутов.

– Теперь уже не будет, – грустно усмехнулся Матвей и, поднявшись, вышел из палатки.

Рой последовал за ним, а вскочившая со стула Дана перегнулась через стол и тихо, но так, что видавший виды генерал вздрогнул, сказала:

– Если через неделю не будет результата, я всю эту шайку собственными руками в расход пущу. Матвей мне дороже всего этого стада. Имей это в виду.

Резко выпрямившись, девушка стремительным шагом выскочила из палатки, а Лоскутов, дрожащими пальцами достав из пачки сигарету, тихо проворчал:

– Не успеешь, дочка. Если результата не будет, я их сам через пять дней расстреливать начну. По одному, чтобы шевелиться начали.

Дана догнала Матвея на полпути к КПП. Шедший рядом с ним Рой, давно уже услышавший шаги девушки, на ходу оглянулся через плечо и посмотрел ей прямо в глаза.

В ту же секунду Дана услышала:

– Не бойся. Всё будет хорошо. Он не умрёт.

В этой мысли было столько тепла, поддержки и уверенности, что девушка невольно успокоилась. Догнав Матвея, она благодарно погладила Роя по шее и, подхватив проводника под руку, тихо сказала:

– Не сердись на отца. Он же не для себя старался.

– Да я не на него злюсь, милая. Меня бесит, с какой лёгкостью эти твари подвергают пыткам других. Самих их воевать или просто порядок поддерживать под дулом автомата не заставишь. Зато за них другие просто обязаны жизнями рисковать.

– У каждого своя работа, – попыталась унять его страсти Дана.

– Да? Так воевать и не моя работа. Я собаковод-любитель. По образованию юрист. Но когда пришло время, я взял в руки оружие и начал воевать. Не стал каким-то правозащитником, поборником чужих прав и свобод. Я стал солдатом. А что им мешает?

– Матвей, я не знаю, – тихо ответила Дана.

– Вот и я не знаю. Знаю только, что должен как можно быстрее набраться сил и уйти в поиск.

– В какой поиск? – растерялась Дана.

– Мы не всех ксеносов уничтожили. Значит, пора заняться зачисткой территории. Это наша работа. То, ради чего нас создали. Значит, это и будем делать.

– Матвей. А как же я? – тихо спросила девушка, удерживая его за руку.

– А ты должна жить дальше.

– Без тебя?