Спальня, в которой мы вместе

– Самая известная из парижских психиатрических клиник.

– Но я на тот момент не имела больше никакого контакта с ней… Я не знаю, что она рассказывала своему лекарю.

Почувствовав, что Флоранс Дельбар дошла до крайней точки терпения, я подала Соне знак допивать ликер и сама сделала то же самое.

Когда наконец мы прощались с ней, Флоранс Дельбар схватила меня за плечи, затем задержала на мгновение в своих объятиях, ровно настолько, чтобы прошелестеть мне в ухо:

– Вы придете ее навестить, ведь правда?

– Навестить ее? – Я сделала вид, что не понимаю, о чем она говорила.

– В Рокабей… Вы будете приходить на ее могилу время от времени, ведь правда?

Я улыбнулась, не ответив ничего. Моей немой лжи было достаточно, чтобы утешить ее.

На обратном пути в «Рош брюн» в такси мы хранили молчание, все еще ошеломленные этой потрясающей исповедью. Радио без остановки передавало новости.

Моя подруга первой нарушила тишину:

– Тебе удалось понять, какую выгоду хотела получить мать Барле в результате обмена? Все это ненормально…

– Я думаю, что да. По-моему, она хотела искупить вину.

– Искупить? Ты имеешь в виду самоубийство Лебурде?

– Да…

– Кажется, что она в этом скорее потерпела неудачу, разве нет?

– В самом деле… – признала я отсутствующим голосом, а мой взгляд скользил по ипподрому, вдоль которого мы ехали. – Она действительно дала маху.

Гортензия не была бессовестной и бесцеремонной похитительницей детей, какой ее изобразила Флоранс Дельбар. Она хотела воссоединить Аврору, или точнее Эмили, и Дэвида, ее старшего брата, не просто из-за капризов мещанки, которой нечем заняться. Это намерение носило под собой более благородные цели: по мере ее возможностей загладить зло, причиненное мужем.

Она предприняла столь отчаянную попытку из-за любви к Андре, сейчас я понимала это с ясностью. Или, может быть, просто чтобы не ненавидеть его так сильно…

11

5 июля 2010

Жаль, что ты уехала из Парижа.

Жаль, что я не получил других приглашений.

На самом деле жаль, потому что я не уверен, что отныне ты сможешь послать мне их…

Кто мог сообщить ему о моем отъезде? Маршадо? Альбана? Или Аврора собственной персоной? Знал ли он пункт нашего с Соней назначения?

Едва я успела прочитать эсэмэс от Луи, его имя тут же прозвучало из динамиков магнитолы белого «Пежо»:

«…шокирующее решение суда в деле о галерее Барле-Соважа. Луи Барле только что был приговорен в первом слушании к восемнадцати месяцам тюремного заключения. Это небывалое наказание во Франции за такое малозначительное правонарушение. По словам Антуана Гобэра, президента ассоциации родителей, которые предъявляли гражданский иск, речь идет о «предупреждении усиления наказания в адрес изготовителей порнографической продукции, которые действуют безо всякой оглядки, нанося ущерб нашим детям».

Конечно, Жан-Марк Зерки, адвокат владельца галереи, немедленно подал апелляцию, которая не даст его клиенту провести сегодняшнюю ночь в тюрьме. Он ссылается на то, что это «односторонний процесс, где намерение заставить замолчать его клиента взяло верх над справедливой оценкой вменяемого в вину правонарушения». Нам до сих пор неизвестна дата явки в суд для пересмотра дела по апелляции. Дело «East X-prod», по которому Луи Барле также предъявлено обвинение, рискует отягчить наказание, вынесенное ему, хотя эти два случая являются полностью независимыми.

А сейчас спортивная страница с нашим корреспондентом из Южной Африки, где команда Франции по футболу получила поражение. Это событие продолжает бурно обсуждаться и вызывает все новые слухи, на сей раз уже за пределами спортивного поля…»

На мою руку сочувствующе легла ладонь Сони. Она пыталась найти слова, изобразить улыбку, не зная, как еще подбодрить меня.

Я сдержалась, чтобы не позвонить Луи прямо сейчас. Но в то же самое мгновение, как только мы доехали до виллы, я выскочила из этой чертовой машины, а мой палец уже лежал на кнопке вызова в телефоне.

Его мобильный молчал, так же, как и мобильник Зерки. За неимением лучшего, я послала Луи сообщение, единственно возможное. Даже если оно разрушало все мои планы:

Я тебя люблю. Я возвращаюсь.

Через несколько секунд, пройдя шагов сто, словно лунатик, я получила ответ от него, который одновременно принес мне облегчение и убил меня:

Нет. Оставайся там, где ты сейчас. Тебе лучше быть там.

Здесь все сложно… Без сожалений, потому что, учитывая сложившуюся ситуацию, я не думаю, что смогу встретиться с тобой сама знаешь где.

За этими словами я смогла увидеть весь ужас линчевания средствами масс-медиа, которые, должно быть, в настоящее время обрушились на него еще сильнее. Я надеялась, что Зерки тщательно выбрал убежище, в котором прятал Луи…

В поле моего зрения внезапно появилась Соня, она махала рукой, как будто прощаясь.

– Куда ты идешь?

– За покупками. Хочешь пойти со мной?

– Что ты собираешься купить?