Спарринг- партнеры

– Значит, так, Уоллес, – начинает начальник, – я предупреждал тебя вчера, что мы обязаны следовать процедуре. Если тебе не нравится, не суди меня строго: все это придумали задолго до моего прихода. Это доктор Пакстон, главный тюремный врач.

– Радость-то какая! – отзывается Коди.

Пакстон неохотно кивает в знак приветствия.

– Перед казнью требуется провести осмотр, доктор Пакстон здесь для этого, – объясняет начальник тюрьмы.

– В высшей степени разумно, господин начальник. Как и все остальные ваши правила.

– Говорю же, не я их придумал.

– Заметно, что это ваша первая казнь, вон, как нервничаете.

– Я знаю, что делаю.

– Да успокойтесь вы, господин начальник. Мы пройдем через это вдвоем с вами.

– Будьте добры, подойдите ближе. Облегчите нам задачу.

Коди, приблизившись к решетке, высовывает наружу правую руку. Пакстон торопливо натягивает пластиковые перчатки и надевает на бицепс Коди манжету аппарата для измерения давления. Потом прослушивает его с помощью стетоскопа.

Начальник тюрьмы, глядя в свой блокнот, спрашивает:

– Вы по-прежнему отказываетесь от свидетелей? До сих пор никого не хотите увидеть?

– Господин начальник, я провел здесь четырнадцать лет, два месяца и двадцать четыре дня, и ко мне ни разу никто не пришел, кроме моего адвоката. У меня нет ни матери, ни отца, ни братьев или сестер – ни родных, ни двоюродных, вообще никакой родни. Друзей тоже нет – ни здесь, ни на воле. Ну кого мне пригласить на свою казнь?

– Ладно, идем дальше. Какие хотите отдать распоряжения?

– Распоряжения? Это насчет моего тела? Сжечь. Кремировать. И спустить прах в туалет, чтобы следа моего не осталось на этой земле, понятно?

– Куда уж понятнее.

Пакстон убирает стетоскоп и снимает с руки Коди манжету.

– Артериальное давление сто пятьдесят на сто, немного повышенное.

Коди отдергивает руку.

– Повышенное? С чего бы это?

– Пульс девяносто пять, тоже выше нормы.

– Норма? Какая еще норма, когда тебя через три часа убьют? Мне не положено успокоительное, что-нибудь, чтобы унять мандраж?

– Вы имеете право на две таблетки валиума, – произносит Пакстон официальным тоном.

– Валиума? От него никакого проку. Черт, меня же вот-вот убьют! Почему бы не дать мне кокаину или хотя бы пивка?

– Простите, у нас есть правила, – торопится вставить начальник.

– Ну да, и по одному из этих ваших правил я должен отвалить на тот свет здоровехоньким.

– Так здесь и написано, черным по белому.

Коди смеется и трясет головой, испытывая недоверие и отвращение. Они, наверное, торопятся, а ему не к спеху.

– Десять лет назад, задолго до того, как вы оба здесь появились, сидел тут один бедолага, Ножовка Хендерсон. Все называли его Нож – для краткости. Он убил кучу народа и, скажем так, не без помощи ножовки. Словом, в конце концов Ножу назначили свидание с иглой. Накануне этого события он наглотался обезболивающих и валиума – накопил на такой случай. Его нашли на пороге камеры вырубившимся. Держу пари, у вас там черным по белому прописано правило, что в отсеке смертников нельзя кончать с собой, и уж точно не перед самим развлечением – большой казнью. Ну, все напряглись, быстренько сволокли Ножа в больничку, промыли ему желудок, кое-как откачали и так же быстренько вернули сюда – еле поспели ко времени казни.

– Очаровательно, – отзывается начальник тюрьмы. – У вас все?

– Если честно, я на дух этого сукина сына не переносил, даже радовался, когда с ним покончили.

– Так у вас все?

– Почти. У меня еще есть два часа сорок минут.

Доктор Пакстон откашливается.

– Думаю, можно закругляться, – говорит он.

Коди спрашивает, глядя на него:

– Это вы будете констатировать мою смерть?

– Я. Это входит в мои обязанности. Такая работа.

– Работа? Та самая, о которой вы мечтали, когда шли учиться на врача?

– Хватит, Уоллес, – вмешивается начальник тюрьмы.

– Не иначе, вы были последним в своем выпуске, раз получили такую дерьмовую работенку.

– Все, уймитесь, Уоллес.

– Скольких вы уже признали мертвыми после смертельной инъекции?

– Троих.

– Вам не становилось от этого не по себе?

– Вообще-то нет.

Коди внезапно вцепляется в решетку прямо перед носом у Пакстона.

– Настоящим я заявляю, что вполне здоров для того, что быть убитым государством. Маленькая проверка закончена, можете проваливать.

Пакстон достает пластмассовый пузырек.

– Держи свой валиум, приятель.

После этих слов врач торопливо ретируется, и через несколько секунд вдали с грохотом закрывается дверь.

Начальник тюрьмы изучает свой блокнот и говорит:

– Так, идем дальше. Последнюю трапезу вам принесут в девять часов. Вы действительно хотите замороженную пиццу?

– Да, я же сказал. С этим будут проблемы?

– Нет, но вы можете заказать что-нибудь гораздо лучше. Как насчет толстенного бифштекса с жареной картошкой и шоколадного пирожного? Ну, типа того.

– Похоже, это вечер сплошных трудностей. Какое вам дело, что я съем перед смертью?

– Ладно, ладно. А капеллан? Хотите, чтобы вас посетил капеллан?

– Зачем?

– Ну, не знаю. Поговорить.

– О чем тут разговаривать?

– Не знаю. Он несколько раз через это проходил, я уверен, он что-нибудь придумает.