«Спартак» 100 лет: истории клуба

Но впереди была встреча с Василием Сталиным, которому я, на самом деле, безмерно благодарен. Там был не только он, но и другие военные. Когда мне надо было что-то говорить, произнес такую фразу: «Василий Иосифович, благодаря «Спартаку», команде, тренерам я состоялся как игрок. Разрешите играть за «Спартак». Сталин обернулся к подчиненным: «Слышали? Человек мне сказал правду в глаза». Потом повернулся ко мне: «Ну, иди и играй за свой «Спартак». Но запомни: в любое время я тебя встречу с распростертыми объятиями».

Меня привезли домой, на Новопесчаную улицу. Вскоре в квартиру постучался солдатик, вручил мне справку с красной звездой и билеты на поезд в Кисловодск туда и обратно. Я поблагодарил, сказал, что обратный билет не нужен, добрался бы сам. «Не могу знать – приказ командующего» – ответил солдат, развернулся и ушел.

Я вернулся в Кисловодск. Игорь Нетто сразу ко мне: «Ну, и где ты шлялся?» Решил подначить их с Ильиным: «Перед вами новоиспеченный игрок команды Военно-воздушных сил Советского Союза». Они мне не поверили. Тогда я им мельком показал справку с красной звездой. На что Ильин уже серьезно заметил: «Набьют тебе морду болельщики – и правильно сделают». Разыграть мне их все же удалось – поверили!

После прихода к власти Хрущева Сталин оказался в тюрьме, его содержали во Владимирском централе, досрочно освободили, но вскоре сослали в Казань. Вот в этот промежуток времени, когда Сталин был в Москве, случайно встретился с ним. Мы пришли ужинать с Сергеем Сальниковым (партнером по «Спартаку». – Прим. авт.) в ресторан «Арагви». И уже уходя, я увидел Василия Иосифовича. Подошел, поздоровался. «Никита, так тебя рад видеть. Очень хочется поговорить о футболе. Давай встретимся», – сказал он. Больше мы никогда не виделись.

* * *

Команда 1950-х, возможно, сильнейшая в истории «Спартака». Она ведь была основой и олимпийской сборной, ставшей чемпионом на Играх в Мельбурне в 1956 году. А фирменный стиль «Спартака» с контролем мяча, коротким пасом – от братьев Дементьевых. Мне посчастливилось сыграть с обоими. В «Крыльях Советов» в 1946-м – с Петром, Пекой. Потом он перешел в киевское «Динамо». А в «Спартаке» позже – с Николаем Дементьевым. Благодарен ему по сей день за изумительные передачи, которые он отдавал, а я – забивал.

Николай Петрович Старостин вернулся в «Спартак» после ссылки в 1955-м. И фактически оставался с командой до конца жизни. Как он общался с ребятами! С каким уважением и достоинством! Правда, у Старостина были любимчики. Тот же Сальников, например. Был ли любимчиком я? Нет. Но когда сказал, что заканчиваю играть, Старостин сразу объявил, что меня хотят назначить главным тренером. Вот откуда это чутье у него было?

И установку он команде мог часто дать внятнее тренера. Язык Старостина был понятен и прост, но в то же время богат. А вот про годы в лагерях и в ссылке он почти не рассказывал. Единственное, что однажды услышал – когда какой-то профессор говорил ему: «Николай, только ни о чем не думай! Упаси тебя боже вспомнить, иначе…»

* * *

Олимпиада в Мельбурне в 1956-м запомнилась удивительной атмосферой. В олимпийской деревне все жили рядом – и футболисты, и другие спортсмены. Американские штангисты, например, устраивали состязания с нашими атлетами прямо на лужайке. А бегун Володя Куц за день до своего старта попал в аварию. Вроде бы в олимпийской деревне был день открытых дверей, приехало много журналистов, и Куц попросил у кого-то из них прокатиться на автомобиле. Движение в Австралии левостороннее. Закрывая дверь, Володя потерял управление и въехал в столб. Обошлось без травм. Но местная пресса написала, что советский бегун разбился в автокатастрофе. При этом на следующий день Куц стал олимпийским чемпионом, журналист будто бы решил не ремонтировать автомобиль, а поставить возле дома с табличкой, что машину разбил великий чемпион Куц, и брать мзду за фото рядом с машиной.

Финал с Югославией, в котором мы победили 1:0, был, в общем-то, равным. Я весь турнир провел в запасе, но Валя Иванов получил травму, и Гавриил Дмитриевич Качалин (главный тренер. – Прим. авт.) решил поставить на финал не Эдика Стрельцова, который играл с ним в связке, а меня. В итоге в финальном матче было восемь спартаковцев.

Мне 30 лет, Эдик на десять лет младше, в самом соку. Он был в хорошей форме, правда. Но то, что написал господин Парамонов (партнер Симоняна по сборной СССР и «Спартаку». – Прим. авт.), уходя на тот свет, – чушь собачья. Ведь по его версии первый зампред Совета Министров Микоян захотел видеть в составе меня: для этого он связался с другим зампредом, Алексеем Косыгиным, который, в свою очередь, позвонил в Австралию председателю Всесоюзного спорткомитета Романову. И он будто бы дал указание Качалину поставить меня в состав. Сказать так – подлость со стороны человека, которого уже нет на этом свете.