Спартак. Гладиатор

И снова пронзительный свист.

Спартак принялся отбрасывать ветки. Карбон и Навион бросились помогать.

В уши им ударила какофония криков боли и возгласов замешательства.

— Скорее! Скорее! — взревел Спартак. — Скорость сейчас — главное!

Два удара сердца спустя проход был расчищен. Карбон потрясенно уставился на хаос, порожденный их копьями. Безупречная колонна рассыпалась. Вместо аккуратных рядов легионеров глазам Карбона предстала беспорядочно мечущаяся масса вопящих, сбитых с толку людей. Повсюду на земле валялись солдаты. Многие мертвы, но большинство — ранены, и они орали от боли, вцепившись в пронзившие их копья. Офицеров было не видно.

Спартак ударил сикой по своему скутуму — раз, другой, третий:

— В атаку!!!

И с этими словами он сорвался с места, будто олимпийский бегун древности.

Взревев как безумные, Атей с Таксакисом последовали за ним.

Карбон не мог допустить, чтобы Навион добрался туда прежде него самого. Юноша почувствовал, что ноги его сами собою пришли в движение. «Юпитер, Величайший и Наилучший, сохрани меня!» Он уже извлек гладий из ножен и теперь держал его у правого бока. И ринулся вперед — над металлическим краем щита видны были лишь глаза. Одновременно с ним на дорогу выбрались и другие. До легионеров было десять — пятнадцать шагов. Их потрясенные лица изумили Карбон. Они явно не поняли, что произошло!

С благоговейным страхом он взглянул на Спартака.

— За Фракию! — закричал Спартак и ударил щитом солдата, выглядевшего даже моложе Карбона.

Легионер отлетел на несколько шагов и упал. Спартак оказался рядом в мгновение ока. Сика блеснула на солнце, и в воздух фонтаном брызнула кровь. Ноги молодого легионера судорожно дернулись и застыли.

— Берегись! — крикнул Навион.

Карбон запоздало оторвал взгляд от Спартака и едва успел увидеть оскаленное лицо небритого легионера в трех шагах от себя, как тот уже ударил гладием Карбону в глаза. Юноша пригнулся, укрываясь за щитом, и услышал, как клинок свистнул у него над головой. Потом раздался глухой удар — скутум легионера врезался в его щит, и Карбон пошатнулся. Он лихорадочно отставил одну ногу назад и успел приготовиться к следующему удару. Меч легионера обогнул скутум Карбона и скрежетнул по кольчуге юноши. Карбон поднял голову, осознавая, что, если он не сумеет нанести удар как можно быстрее, ему конец. И тут увидел, как меч Навиона пробил доспех врага и глубоко вошел тому в бок.

Легионер бесформенной грудой рухнул наземь. Навион с рычанием выдернул меч. Паника Карбона сменилась яростью; он шагнул вперед и всадил гладий прямо в открытый, орущий рот врага. Его рука дернулась и остановилась, когда рукоять звякнула о немногочисленные уцелевшие зубы.

Карбон с утробным ворчанием выдернул гладий. Он успел заметить красный изуродованный зев и взгляд мертвых глаз, но тут Навион стукнул его по шлему:

— Шевелись! Держись поближе к Спартаку!

Когда Карбон впоследствии пытался вспомнить бой, то в памяти всплывали лишь разрозненные картины. Вот он вместе с Навионом пробивается к Спартаку. Вот видит с другой стороны от их вождя Атея и Таксакиса. Вот лязг оружия и крики становятся такими громкими, что он едва слышит собственные мысли. Вот приходится наступать на шевелящиеся — или кричащие — тела. Вставать в щитовой строй еще с несколькими бойцами. Идти вперед. Вон он видит, как на лицах легионеров проступает страх. Вот слышит лязг оружия. Подгоняющий их низкий голос Спартака. Улюлюканье Атея и Таксакиса — Карбону кажется, что так могли бы кричать демоны в Гадесе. Вот он раз за разом бьет гладием. Вот легионеры падают один за другим с клинками в голове, груди, животе или паху. Вот он смеется как безумный. Идет вперед. Снова убивает. Замечает, что не только его меч, но и вся правая рука в крови убитых им людей. Карбон напрочь забыл, что люди, с которыми он сражается, — его соотечественники.

— Там! Вон там! — прокричал Спартак.

Карбон взглянул в ту сторону и увидел мелькающий среди ближайших легионеров красный гребень на шлеме центуриона. Рядом с офицером держался солдат с наброшенной на голову львиной шкурой и позолоченным штандартом в руках. Юноша услышал истошные крики офицера, требующего собираться вокруг знаменосца. Спартак указал на венок с серебряной рукой в центре:

— Захватите это, и они сломаются!

Фракиец понятия не имел, как идет бой в других местах, но здесь его люди держались успешно. Всего одно значительное усилие могло переломить ход битвы в их пользу. Он уже видел прежде, что бывает, когда римский штандарт захвачен. Мужество утекает из жил легионеров так стремительно, словно кровь из перерезанной глотки. Ноги их делаются ватными, и они бегут, как трусы. Конечно же, добиться этого непросто. Чтобы завладеть штандартом, потребуется проявить поистине самоубийственное бесстрашие. Но здесь, в битве, когда все требовалось решать мгновенно, Спартак понял, что это — его главная задача. Ему оставалось лишь надеяться, что у галлов тоже все в порядке.