Спартак. Гладиатор

В Карбоне вскипела ярость, и он бросился на самнита с мечом, метя тому в живот.

Встревоженный самнит отскочил в сторону:

— Да ты свихнулся! Собираешься меня убить из-за какой-то шлюхи?

— Она не шлюха! — прорычал Карбон, продолжая наносить удары и не давая самниту возможности достать меч.

— Ладно-ладно, я все понял. Я не собираюсь спорить с одним из дружков Спартака.

И, подняв руки, самнит отступил, злобно поглядывая на юношу.

Карбон плюнул ему вслед. Он успокоился лишь после того, как мужчина скрылся из вида. Когда же повернулся, Хлорис пристально смотрела на него. В ее темных глазах стояли слезы.

— Прости, что я не пришел раньше.

Хлорис шагнула к нему:

— Ты пришел вовремя. Спасибо тебе.

— Да не за что.

— Есть за что. Он изнасиловал бы меня.

— Этот мерзавец не посмеет вернуться — если, конечно, дорожит своими яйцами.

Тут Карбон понял: прогнав самнита, он все равно что выступил с публичным заявлением, и покраснел. Отчего-то сейчас ему было страшнее, чем в засаде перед началом боя. Хлорис подошла ближе, глядя на него бездонными темными глазами. Карбон пытался выдавить хоть слово.

— Ты согласилась бы…

— Быть твоей женщиной? Да, я согласна. — Она шагнула к Карбону и положила голову ему на грудь.

— Верно.

Карбон неловко — он так и держал меч в руке — обнял Хлорис. Его пальцы скользнули по спине девушки, и она прижалась к нему. Они застыли на несколько мгновений. Карбон не знал, что делать дальше. Он оробел, словно девственник. Когда Хлорис подняла голову и поцеловала его, юношу затопило облегчение и одновременно будто молния пронзила. Он никогда не думал, что поцелуй может доставлять такое наслаждение. Карбон приоткрыл рот и почувствовал, как ее язык скользнул туда. Он неуклюже ответил, с ужасом осознавая, что никогда прежде не целовался так. Хлорис, кажется, этого не заметила, и постепенно Карбон почувствовал себя увереннее. Он положил ладонь ей на грудь. Та оказалась восхитительно податливой. Отыскав сосок, юноша осторожно сжал его. Хлорис коротко, гортанно застонала от удовольствия, и Карбон решился повторить. Его левая рука двинулась ниже, но Хлорис отстранилась:

— Пойдем со мной.

Она подвела его к своей палатке. Когда кожаный полог опустился за ними, Хлорис взялась за подол платья обеими руками, сняла его и отбросила. Карбон лишился дара речи. Больше на ней не было ничего, кроме поношенного клочка ткани на бедрах.

Ее упругие груди, увенчанные коричневыми сосками, тут же приковали взгляд юноши. Потом он с благодарностью посмотрел вниз — и от ужаса у него отвисла челюсть. По телу Хлорис тянулась беспорядочная мешанина шрамов; их длинные синевато-багровые хвосты портили гладкую кожу груди и живота.

— Боги всевышние…

Словно повинуясь его приказу, Хлорис повернулась, показывая, насколько все плохо. Ее спина была полностью изуродована. Карбон уставился на самый ужасный рубец, багровую отметину, похожую на ожог:

— Кто тебя так?

— Пиратский капитан, похитивший меня в Греции, — прошептала она.

— Да он, должно быть, настоящий зверь! — вырвалось у Карбона. — Почему он это сделал?

— Ему это нравилось. Он мог возбудиться, лишь избивая меня. А потом он… — Девушка не договорила.

Карбона замутило. Тот самнит был ничем не лучше. А тут еще он сам тоже захотел секса.

Хлорис подобрала платье и натянула его.

— Ты считаешь меня безобразной. Все так считают.

— Нет! Вовсе нет! — запротестовал Карбон. — Я нахожу тебя прекрасной! Ты словно ожившая статуя Дианы или Юноны!

— В самом деле?

— Да! — пылко воскликнул Карбон.

Платье Хлорис снова упало на землю. Она погладила Карбона по руке, и его словно стрелой пронзило. От такой реакции Хлорис рассмеялась — низким, грудным смехом.

— Ты не только мужествен, но и чувствителен. Мне это нравится.

— Правда?

— Конечно. Ты понравился мне еще в нашу первую встречу в лудусе. Но я тогда была с Аматокосом, поэтому…

— Жаль, что его убили, — соврал Карбон.

— Так решили боги. А теперь в моей жизни появился ты. — Хлорис стояла так близко, что Карбон чувствовал ее дыхание на своих губах. Никогда прежде ни одна девушка не подходила по своей воле так близко к нему, и теперь он дрожал от волнения и желания. — Так ты находишь меня привлекательной?

Его язык словно бы распух, превратился в деревяшку в пересохшем рту и сделался бесполезен.

— Да.

— Уверен?

Он заставил себя посмотреть ей в глаза:

— О боги, да!

— Тогда поцелуй меня.

Карбон повиновался. Его нисколько не волновало, что Хлорис нуждалась в нем для защиты от остальных бойцов, что она, вполне возможно, подходила с этим к другим мужчинам, но была отвергнута из-за шрамов. Он, кажется, нравился ей, и все остальное не имело значения. Лишние слова разрушат восхитительное волшебство момента. А ведь об этом он мечтал столь долго. Ее рука коснулась его паха, и через несколько мгновений Карбон потерял всякую способность думать.