Спартак. Гладиатор

Луций Коссиний вздохнул от удовольствия и, прикрыв глаза, улегся на спину, наслаждаясь теплой водой. После жары и пыли, сопровождавших их всю дорогу из Рима, это было чистейшим блаженством. Пока его люди искали место для лагеря, он увидел большой открытый бассейн рядом с красивой виллой и не устоял перед искушением. Конечно же, хозяин только рад был приветствовать претора, посланного сенатом, дабы избавить местных жителей от Спартака. «Я этого заслуживаю», — самоуверенно подумал Коссиний. Он обгорел на солнце, натер себе о седло внутреннюю поверхность бедер до язв, и у него болела спина. Конечно, Луций Коссиний в основном ехал верхом, а не маршировал, как его две тысячи легионеров, но все равно от столицы до Помпеев было больше сотни миль. Эти нагрузки значительно превышали те, к которым он привык. Пять дней подряд восседать на лошадиной спине — совсем не то же самое, что время от времени отправиться на охоту с друзьями. И хотя Коссиний лишь первый год исполнял обязанности претора, он уже давно жил в Риме и повсюду путешествовал на носилках, как подобало по статусу.

Осознавая, что ему нужно продемонстрировать свою готовность вести войска в бой, Коссиний воспользовался возможностью и присоединился к своему другу, Публию Варинию, в качестве советника. Им поручили отыскать и уничтожить сброд, который несколько месяцев назад обратил войско Гая Клавдия Глабра в бегство. Коссиний скривился. Он слышал отчет Глабра собственными ушами, но до сих пор с трудом мог в него поверить. Ну смешно же! Три тысячи легионеров оказались разбиты горсткой беглых гладиаторов и рабов! Еще одно неожиданное поражение произошло всего неделю назад, но Коссиний сразу все для себя решил: Луций Фурий, легат, командовавший третьей частью сил Вариния, тоже был глупцом. Только абсолютно некомпетентный командир мог попасть в засаду неподалеку от Везувия и потерять в ней сотни солдат. Выслушав доклад Фурия и забрав остатки его людей, Коссиний с позором отослал его в Рим. Скатертью дорога. Этих пяти тысяч легионеров хватит, чтобы разобраться с несколькими сотнями рабов. Тем больше славы достанется им с Варинием.

Коссиний открыл глаза. Великолепно. Рабыня — черноволосая девушка в откровенной одежде — по-прежнему находилась здесь. Он заставил ее снять с себя плащ и запыленный доспех, и это было очень возбуждающе. Коссиний поднял руку:

— Еще.

Девушка подошла к краю бассейна и аккуратно наполнила протянутый кубок из маленькой амфоры.

Коссиний осушил кубок в два глотка. Хозяин виллы — как там его зовут-то? — сказал, что это его лучшее вино, и, видят боги, не соврал. Настоящая амброзия, напиток богов. Коссиний снова протянул кубок:

— Еще.

Он повернулся в воде, и перед ним предстал прекрасный вид на грудь в вырезе одеяния наклонившейся к нему рабыни. Картина весьма приятная. Повинуясь импульсу, он схватил девушку за запястье:

— Может, хочешь присоединиться ко мне?

— Да, господин.

Голос ее не выражал никаких эмоций, но Коссинию было плевать. День выдался тяжелый и длинный. Он ощущал возбуждение. Хозяин предоставил эту рабыню в его полное распоряжение. Солдаты, стоявшие на страже в двадцати шагах от бассейна, поняли, что происходит, и сочли за лучшее отвернуться. Он, Луций Коссиний, — претор, второй по рангу после консула, один из всего лишь восьми, избранных на эту должность. Он может делать все, что захочет. Поставив кубок, Коссиний оттолкнулся от края бассейна — ради лучшего обзора.

— Снимай одежду. Медленно.

Девушка опустила амфору на мозаичный пол и выпрямилась. На ее лице — абсолютная покорность. Не обращая на это внимания, Коссиний оценивающе взглянул на нее. Рабыня не была похожа на типичную белокожую римскую матрону. В закатном свете ее кожа была восхитительно смуглой. Коссиний видел ее соски через ткань наряда. Его фаллос затвердел. Ему начало казаться, что адская пятидневная дорога верхом стоила того, хоть они еще и не сокрушили Спартака с его бандой изгоев.

Девушка медленно, как он и приказал, подняла подол одежды, остановившись чуть ниже лона. Потом двинулась дальше, открывая льняное белье, и Коссиний затаил дыхание. Превосходно. Он не любил, когда женщины ходят без набедренной повязки. От ожидания он возбудился сильнее.

Следующим открылся ее живот. Он был плоским, и его смуглая кожа казалась лишь чуть светлее рук и ног. Высоко расположенные тазовые кости так и манили схватить их сзади. Из-под края ткани выглянула нижняя часть груди, и Коссиний облизал губы.

— Стоп. Постой так.

Рабыня молча повиновалась.

Коссиний еще несколько мгновений наслаждался ее красотой.

— Снимай.

Она стянула одежду через голову, бросила ее на пол и посмотрела куда-то вдаль.

— Смотри на меня.

Девушка неохотно перевела взгляд. Коссиний с удивлением заметил, что глаза у нее ярко-голубые. Рабыня показалась ему еще более желанной.

— Теперь снимай белье.

Красивые пальцы девушки скользнули вниз и начали стягивать ткань.

Коссиний чувствовал, как растет его возбуждение.

Ее взгляд снова метнулся вперед, куда-то за него. Руки девушки остановились.

Коссиний нахмурился:

— Давай пошевеливайся!