Спартак. Гладиатор

Спартак опустил устремленный в небо взгляд, и тот упал на виноградные лозы, покрывающие крутые склоны кратера. И внезапно у него возникла идея.

— Ты мне собираешься ответить или как?

— Не сейчас.

Спартак отошел, а остальные уставились ему вслед с разинутым ртом.

— Да он, черт побери, свихнулся! — заявил Крикс. — Я знал, что это случится.

— Какой чертовщиной он занят? — спросил Каст. — Сейчас не время для прогулок!

— Он вернется! — рыкнул Эномай, на радость Спартаку.

Вскоре Спартак действительно вернулся к остальным вожакам и протянул руки:

— Все это время выход был перед нами.

— Но это всего лишь кусок дикой виноградной лозы, — недоверчиво проговорил Ганник.

— И что нам с этим делать? — не скрывая презрения, бросил Крикс. — Душить ею римских солдат?

Каст расхохотался.

— Объясни, в чем дело, — растерянно попросил Эномай. — Ну да, тут все заросло этими лозами, и чего?

— Вы не поняли?

Крикс состроил гримасу:

— Просвети нас, темных.

— Из этих лоз плетут отличные корзины, верно?

— Верно, — отозвался Эномай, явно сдерживая раздражение.

— Вместо корзин мы сплетем веревки. Достаточно прочные, чтобы выдержать человека. Как только стемнеет, спустимся с одной из скал. Не думаю, что римляне ждут нападения откуда-либо, кроме тропы. — «Шансы у нас все равно поганые, но это всяко лучше, чем самоубийство».

Эномай хлопнул его по руке:

— Потрясающе!

— Да, так у нас появится возможность сразиться, — признал Ганник.

Спартак посмотрел на Каста. Тот выглядел уже не так уныло.

— Я было подумал, что ты свихнулся. Но нет, — хмыкнул Каст. — Это хороший план.

— Может, это и сработает. — Крикс с сомнением покачал головой. — А может, мы просто свернем себе шею.

— Но попробовать стоит, — возразил Эномай.

К радости Спартака, Каст с Ганником поддержали германца.

— Ладно, — хмуро буркнул Крикс.

«Благодарю тебя, Великий Всадник. С его помощью будет проще».

— От самой нижней части скалы до земли не меньше сотни шагов, — прикинул Спартак. — Нам нужно как минимум две веревки. А лучше больше, если получится их сплести быстро.

— А потом? — спросил Эномай.

Спартак с внутренним удовлетворением отметил, что на этот раз все четверо явно были заинтересованы. Он снова безмолвно вознес благодарность своему богу.

— Подождем примерно до полуночи. Будем молиться, чтобы ночь выдалась облачной. Вымажем лица и руки углем и золой от костров. Спустимся к их лагерю. Снимем дозорных. И, не поднимая шума, обрушимся на палатки.

— Эти уроды даже не поймут, что случилось! — не сдержался Ганник.

— Верно. Мы постараемся перебить как можно больше солдат до того, как поднимут тревогу, — сказал Спартак.

Эномай нахмурился:

— А потом?

— Как знать? Возможно, нам удастся скрыться. — О другом, более вероятном исходе он говорить не стал. — А теперь необходимо вознести хвалу Дионису. Это его лозы.

С этим никто спорить не стал.

К наступлению темноты у гладиаторов было три веревки, каждая сто двадцать шагов длиной. Над ними трудились все до единого обитатели лагеря. Одни обрывали лозы со стен кратера, другие срезали побеги, оставляя лишь центральный стебель. Веревки из надежно увязанных секций — каждая свита из трех лоз — испытывали двое самых крупных мужчин: тянули их изо всех сил в разные стороны. К радости Спартака, ни одна не порвалась. Он приказал бойцам приготовиться, но без его сигнала не выдвигаться.

Пока остальные вожаки пили со своими сторонниками, Спартак сидел у костра с Ариадной. Они почти не разговаривали, но между ними витала какая-то новая, сердечная атмосфера. Быть может, они видят друг друга в последний раз. Ариадна лихорадочно размышляла: «Эти лозы принадлежат Дионису. Уж не он ли навел Спартака на мысль? Это не может быть простым совпадением!»

Несмотря на укрывающее его плечи одеяло, Спартак в конце концов начал зябнуть. Он глянул наверх. В небе серебро луны скрылось за вереницей облаков. Дул легкий ветерок.

— Пора выдвигаться.

— Я попросила Диониса накинуть покров сна на их лагерь.

— Спасибо. — Спартак натер руки пеплом и встал. — К рассвету все будет кончено. Тогда и увидимся. — Он отогнал пробудившиеся сомнения. «Великий Всадник, пускай так и случится!»

— Конечно. — Больше Ариадна ничего не сказала — боялась, что голос ее подведет. «Возвращайся ко мне целым и невредимым».

Спартак исчез в темноте.

— Дозор вон там, — прошептал Спартак, указывая на сгрудившиеся силуэты на расстоянии не дальше броска копья от них. Его переполняла горделивая радость оттого, что они забрались так далеко. Со скалы спустились почти без проблем. Один боец сломал лодыжку, но остальные двигались словно нетерпеливые, безмолвные призраки. В сотне шагов за спиной римских часовых возвышался южный вал лагеря Глабра. Спартак лежал на животе в невысокой траве. Справа от него расположились скифы, слева — Гетас еще с одним фракийцем. Остальные, включая новичков, ждали в некотором отдалении. Учитывая малочисленность своей «армии», Спартак решил не трогать другие стены. Они могли надеяться лишь на яростную лобовую атаку, бросив в нее все свои силы. Остальных вожаков такой вариант, похоже, вполне устроил.