Спаси меня

Минерва не знала, что заставляло Драко изливать душу. Но эти слова казались более искренними, чем все, что срывалось с губ юного Малфоя несколько лет назад. В школе Драко казался отъявленным лжецом, мошенником, хулиганом и трусом, и ее воспоминания конфликтовали с образом человека, стоявшего перед ней сейчас. Настоящее победило. Она не узнавала этого мальчика. Драко стал раза в два худее, в нем не осталось ни следа былого тщеславия - он был одет в поношенные вещи и совершенно не заботился о том, как уложены его волосы. В его словах не было ни тени высокомерия, лишь нить отчаянного старания вызвать к себе доверие и безумное стремление достичь цели, хотя в результате его могли высмеять или подвергнуть проверке. Нет… этот мальчик не был тем Драко Малфоем, каким она помнила его. Минерва не задала больше ни одного вопроса, и, увидев полную покорность юноши, ей стало немного стыдно за свою прежнюю суровость, несмотря на то, что она была оправданна.

- Будь по-вашему. Пройдемте в мой кабинет, Драко.

Он впервые шел по этим коридорам после того, как ему исполнилось шестнадцать. Прошедшие два с лишним года были для него мучительно трудными, его сердце разрывалось от неосуществимого желания все вернуть. Как было здорово - знать наперед что будет, как сложится день, иметь готовое расписание уроков и не беспокоиться ни о чем, кроме оценок и общественного положения. Теперь у него не было статуса, о котором стоило бы говорить, так же как и палочки, и не было возможности купить новую. Драко мог быть уверен лишь в том, что у него есть дом, полный людей, которые по какой-то причине любили его и были готовы оказать поддержку. Ему очень хотелось верить, что портрет Дамблдора может помочь Гарри и принести покой в его новый дом.

Кабинет был все таким же, каким он его помнил, и это навело Драко на мысль, что по каким-то непонятным ему причинам МакГонагалл ничего не стала здесь менять. Кто-то выровнял все портреты, а над огромным директорским столом в богатой раме висело большое изображение Альбуса Дамблдора. Он был нарисован сидящим в кресле, в котором так любил отдыхать при жизни, за этим же самым столом. На столе стояла небольшая вазочка сладостей, от чего изображение приобрело еще большее сходство с оригиналом. Дамблдор казался расслабленным и даже чуть помолодевшим, ничуть не напоминая Драко того усталого больного человека, который так отчаянно предлагал ему способ спастись. Когда Малфой вошел в комнату, изображение Дамблдора немедленно ожило и пристально посмотрело на него. Минерва вежливо помолчала, прежде чем заговорить. Она осторожно прочистила горло и обратилась к портрету:

- Тут к вам пришли, сэр. Драко Малфой категорически настаивал на встрече, и я полагаю, что он хотел бы поговорить с вами наедине. Я выйду, если вы сочтете, что он может находиться здесь без моего присмотра.

Альбус снова опустил взгляд на Драко и тепло улыбнулся.

- Увы, я не могу пожать вам руку, мистер Малфой, но мне приятно видеть, что вы по-прежнему хорошо выглядите. Не могли бы вы просветить меня, что привело вас сюда?

Драко оглянулся на МакГонагалл, беззвучно прошептал «хоркрукс», а вслух произнес:

- У меня две причины, чтобы прийти сюда. Во-первых, чтобы увидеть вас и извиниться за… за… многие поступки. Во-вторых, Гарри. Он нездоров с самого конца войны, и я полагаю, что это как-то связано с его военной деятельностью, о которой вы знаете больше, чем кто-либо иной. Мне нужно помочь ему поправиться. Гарри заслуживает счастья… и я думаю, что вы тоже хотели бы этого.

Дамблдор на портрете выглядел весьма озадаченным, но буквально через секунду он поднял голову и обратился к МакГонагалл.

- Ммм… Директор? Я думаю, что у юного мистера Малфоя достаточно важное дело ко мне и самые благие намерения. Благодарю вас, Минерва. Не угодно ли присесть, мистер Малфой?

МакГонагалл утвердительно кивнула портрету, еще раз глянула на блондина и вышла из кабинета. Внимание Дамблдора теперь было сосредоточено исключительно на госте.

- Мне ужасно жаль, Драко. Я подвел вас, причем именно тогда, когда мое вмешательство было крайне необходимо. Гарри заботился о безопасности школы, он хотел помешать вам, и если бы я прислушивался к нему, или действовал быстрее, многое можно было предотвратить. Увы, старики иногда пренебрегают деталями… пытаясь понять «картину в целом». Оказывается, что, несмотря на мои выдающиеся способности, я тоже был подвержен этой роковой ошибке. Примите мои самые искренние извинения.

Малфой сидел, широко раскрыв рот. Он совершенно не ожидал услышать ничего подобного. Альбус Дамблдор извинялся… перед ним!

- Но… но… вас убили. Вы не знали… Вы не могли…