Спаси меня

Драко закончил вытираться, быстро оделся и вернулся в свою комнату. Буквально через несколько секунд вошел Гарри и намекнул, что давно пора заняться шрамами. Блондин согласно кивнул, достал пузырек с успокаивающим зельем и выпил содержимое, давая магии впитаться в каждую клеточку его тела. Дыхание стало спокойным и размеренным. Гарри стоял в сторонке и терпеливо ждал, пока Драко снимет пижамные штаны и уляжется на кровать, укрыв простыней все, что не предстояло лечить сегодня.

- Я готов.

Поттер подошел к кровати и открыл банку с мазью. Он, как и всегда, сел на край постели, на этот раз затылком к затылку Драко, чтобы было удобнее дотягиваться до тех шрамов, которые ему предстояло лечить. Блондин лежал лицом вниз, простыня прикрывала лишь одно бедро и ягодицу - те, что были ближе к Гарри. После озарения, снизошедшего на него в ванной, он был совершенно спокоен… а вот Поттер - нет.

Гарри наносил мазь с обычной неуверенностью и привычной мягкостью, и Драко был более сдержан, чем обычно, хотя и испытывал некоторый дискомфорт от ощущения мозолистой руки, медленно поглаживающей его ногу и задницу. Гарри, наоборот, волновался больше обычного, но, глядя на открытую часть тела Драко, он пришел к выводу, что пока рано думать о чем-то большем.

Как я могу думать о таких вещах? Шайка гребаных головорезов-извращенцев пытала его, а я только и думаю, чтобы тоже трахнуть его! Урод! Это неправильно! Это таа-ак неправильно! Какого черта со мной творится? Я не могу хотеть подобных вещей… это нехорошо…

И все-таки Гарри этого хотел. Соответствующие образы так часто скользили в его сознании, вопреки желанию вообще не думать о сексе. Среди них было много того, чего он никогда раньше не делал. А многого у него не было и шанса попробовать… но Драко поправлялся… по крайней мере внешне. Нездоровой бледности больше не было, вернулся нормальный цвет лица, костлявость исчезла, и он стал выглядеть вполне привлекательно, только был немного худым. Его ребра больше не выступали, он отмылся, принарядился и казался теперь довольным, лишь немного задумчивым. Его кожа почти вся была гладкой, осталось лишь несколько шрамов, но от них, по-видимому, вряд ли удастся избавиться. Наверно, он подвергался воздействию Темной магии, когда эти раны были инфицированы, хотя от всех остальных травм не осталось и следа. Драко становился очень красивым… и Поттер больше не мог с легкостью игнорировать это.

Что подумал бы блондин… если бы узнал, что Гарри, несмотря на внешнее спокойствие, хочет почувствовать себя внутри его тела, заняться с ним любовью? Будет ли он достаточно здоров, чтобы когда-нибудь позволить ему взять себя? Захочет ли он этого вообще? Что если он хочет того же самого, что и Гарри? Мысль о том, чтобы заняться с Драко любовью, была одновременно и соблазнительной и смущающей, но мысль о том, чтобы Малфой сделал то же самое с ним, пугала его не меньше. Был ли Поттер ненадежным… или страшным человеком только потому, что не хотел для себя того же, что и для бойфренда? Последнее соображение больше всего нарушало спокойствие экс-гриффиндорца.

Хуже всего было видеть, что раны заживают медленно. Гарри бывал ранен… в том числе и тяжело. У него были шрамы. Хотя и не такие. И не там… И у него не было повреждений в таких интимных местах, что щеки начинали гореть, когда он прикасался к ним во время лечения. Драко пытали многими способами. Его сознание было в том же состоянии, что и тело. После всего, что Поттер повидал, и после того, что делал сам, ему все равно было мучительно больно видеть, как пострадал Драко.

Шрамы можно было свести, но Малфой всегда будет помнить о том, как получил их. И Гарри всегда будет знать, что они там были.

Этот лечебный сеанс длился довольно долго. Драко продемонстрировал больше решимости, чем когда-либо, и хоть несколько раз содрогался всем телом, все равно отказался сделать перерыв, когда Гарри ему предложил. Они продолжили. Сначала обработали левый бок, потом правый. Блондин перевернулся на спину - простыня едва прикрывала его гениталии - и вытерпел до конца всю процедуру, во время которой Поттер занимался шрамами на его бедрах и в паху. Гарри тоже хотел бы предварительно принять успокаивающее зелье, поскольку его нервы были напряжены, как струна, все время, пока они не закончили. Наконец все, что можно было вылечить, было вылечено, и они оба вздохнули с облегчением.

Возникшая при этом напряженность целиком захватила их, и вечер прошел как в тумане. Они поддерживали легкий разговор за ужином, предвкушая завтрашний квиддичный матч, и не обсуждали ничего более сложного, чем работа Драко или план переноса совместных тренировок на вечер, чтобы лучше вписать их в его новый распорядок дня.