Спаситель мира

Он затребовал голографическое отображение данных об орбитальных аппаратах и сразу же отметил, что «Торквато», один из двух крейсеров класса «Тритон», вращавшихся на орбите Акии, в данный момент находится прямо над ними, на высоте чуть больше ста восьмидесяти километров. Сейчас он был лишь пятнышком в небе, а на самом деле его длина достигала ста пятидесяти метров. Годфруа знал это точно, потому что поднимался на борт всего несколько недель назад. Вообще-то, командовал кораблем не кто иной, как его старый друг Гуго де Вермандуа, переведенный на «Торквато», пока «Святой Михаил» оставался на стационарной орбите.

У Годфруа защемило сердце, когда он подумал о Гуго, потерянном для лагеря умеренных с тех пор, как он получил подтверждение, что Роберт Дьявол знает о его склонности к мужчинам. Отныне он жил в постоянном страхе неуместным словом или жестом вызвать неудовольствие Praetor peregrini, подтолкнув того использовать информацию, которая может вызвать его опалу, а то и хуже.

Через минуту свечение точки в небе уменьшилось, а потом она исчезла окончательно. Возможно, «Торквато» снова пройдет над ними через полчаса: на случай, если поступит приказ об ударе с орбиты, ему предписано быть наготове. Но, судя по ходу сражения, такая необходимость вряд ли возникнет.

Заслышав слева шум шагов, он повернул голову. Его главный наводчик вернулся, но забрало его экзоскелета оставалось закрытым. Если бы не имя и персональный номер на желтом квадратике у сердца, Годфруа не узнал бы его. Это еще больше раздражило герцога.

– Свет режет вам глаза, капитан? – ядовито поинтересовался он. – Где вы пропадали? Полагаю, некие обстоятельства непреодолимой силы потребовали вашего присутствия в ином месте?

Тот остановился прямо рядом с ним.

– Я не смогу вам ответить. Придется спросить у него, когда он придет в себя.

Годфруа с живостью повернулся к вновь прибывшему. Внешние репродукторы «Вейнер-Никова» искажали голос, но фламандский герцог узнал бы его из тысячи.

– Танкред! – выдохнул он и инстинктивно обернулся, чтобы проверить, не вернулся ли адъютант. Никого. – Какое безумие прийти сюда, – заговорил он. – Только мою безопасность обеспечивают двадцать четыре человека, рассеянных по всему периметру. Я уж не говорю о патрулях, постоянно прочесывающих долину!

Говоря все это, он сообразил, что раз Танкред здесь, то он уже преодолел плотную сеть наблюдения.

– Знаю, но я должен был с вами поговорить,

 – ответил тот. – Есть вещи более важные, чем моя личная безопасность.

– В таком случае пройдем ко мне в модуль. Мой адъютант вернется с минуты на минуту… Если только он тоже не стал жертвой досадной помехи?

– Нет, с ним все в порядке. Он по-прежнему ищет вашего главного полевого контролера.

– А тот?.. – с некоторым беспокойством осведомился Годфруа.

– …без сознания, лежит за скалой. Рискует лишь сильной головной болью. Ничего больше.

Охрана издалека увидела, как герцог Нижней Лотарингии с главным полевым контролером направляется в свое полевое убежище, а в глубине долины пять истребителей прошли на бреющем над северным кварталом ЮВ1, сбросив десятки сдвоенных сферических бомб. Последовала серия ударных волн со смещенным по фазе звуком, характерным для концентрических зарядов, которые ввинчивались внутрь себя, вызывая последовательное разрушение зданий, послуживших им целью. Такое впечатление, будто земля превращалась в скатерть, которую встряхивал гигант, сметая все с поверхности.

Годфруа Бульонский открыл дверь модуля и пригласил Танкреда войти. Тот ускорил шаг, чтобы не проявить неуважения к герцогу.

В собранном из пластин ковалентного углерода стандартном блоке пять на пять метров имелось все необходимое, чтобы не покидать фронт на протяжении многих дней. С центральным модулем были непосредственно соединены несколько других, позволяющих обслуге герцога или его офицерам немедленно являться на вызов. Годфруа поспешил запереть все двери и опустил шторы. Только тогда Танкред втянул забрало.

Герцога поразили произошедшие в его внешности перемены. Густая каштановая борода, очень сильно отросшие волосы, впрочем, как и раньше, перехваченные сзади, осунувшееся лицо; в сущности, Танкред полностью соответствовал классическому образу дезертира.

– Рад видеть, что вы все еще живы и вполне здоровы, – сказал Годфруа, взяв гостя за руки.

– Спасибо, господин герцог. Я тоже счастлив вновь увидеть вас.

– Хотите чего-нибудь? Выпить, поесть?

– Нет, спасибо, – улыбнулся Танкред. – Я не голоден, и у меня есть все, что требуется.

– Должен признать, что вы по-прежнему удивляете меня. Как вам удается выживать без всяких ресурсов на этой безводной планете?

– Кто сказал, что у меня нет ресурсов?

Годфруа со смехом примиряющим жестом поднял руки: