Спасти Козельск

Демин слегка крякнул, услышав из уст мальчишки не совсем литературную фразу. Все-таки пареньку еще положено было сказать «обписаешь» или «пописаешь». Ну да, средневековье, чего с него взять?

– Ну, замочишь – значит кровь пустишь.

– А, тогда понятно.

Парнишка ушёл, но после его ухода на душе у Демина вдруг стало легче. Отпали последние сомнения.

Мы победим! Сколько бы ни было неприятеля, всех поганой метлой спровадим назад в степи, вгоним снова в каменный век. Пусть сидят там и зализывают раны до скончания века! Ибо… Ибо не хрен, окончательно решил он.

А базар все равно фильтровать надо!

Глава 12

Спустя две недели жизнь в Козельске уже текла в устоявшемся русле и даже слегка отдавала рутиной. Ожидание осады перестало давить прессом, все успели свыкнуться с этой мыслью – ну да, через месяц-другой к городским стенам заявятся монголы, будет жарко, но не впервой, Господь не выдаст, свинья не съест, а уж татарин тем более.

В пятницу вечером, почти как в родном двадцать первом веке, в предвкушении уик-энда легионеры собрались в «апартаментах» князя на «рюмку чая», как выразился вечный остряк Павленко, за что едва не схлопотал от Демина здешний эквивалент наряда вне очереди, но как-то отбрехался. Конечно, не положено господ офицеров в наряды ставить, не солдаты срочной службы, но Демин бы нашел, как обойти Устав.

«Апартаменты», конечно, громко сказано. На самом деле это была не самая просторная, угловая, с окнами, смотрящими на север и запад, комната на втором, верхнем этаже. Казарму хоть выстроили и вместительную, но, как водится, где-то что-то не рассчитали, потому пришлось тесниться, ну а майору сам бог велел подавать личный пример.

Присутствовала только старшая тройка: Демин, Морошкин да Свешников. Ловелас Дениска, избежав наказания, спросил дозволения и смылся на свиданку. Воднев засел у себя, в смежной каморке, где колдовал над чертежами какой-то особой баллисты.

– Для специально обученных людей! – язвил варвар Павленко, потуже затягивая кушак перед уходом к своей «зазнобе».

Специально или не специально, а уважения у местных Игорь добился, причём с неожиданной стороны. Переделывая механизмы подъёма моста и отпирания ворот, услышал от мастеровых восхищённую реплику:

– А ты знатный кузнец, боярин!

– Ага, Вакула, – смеялся потом Морошкин, мимо чувствительного уха которого, казалось, ни один комариный писк не проскочит.

Об одном жалел капитан: запас жучков и прочих полезных спецсредств имел свои лимиты, нет на свете ничего неиссякаемого, кроме людской глупости.

Кличка Вакула едва не заменила оперативный псевдоним Игоря – Помор, а в его мастерской с той поры с утра до ночи крутились козельские технари, вмиг распознавшие родственную душу. И пусть вряд ли кто из представителей не шибко технократичной цивилизации тринадцатого века мог дать квалифицированный совет по наладке механического нутра чудо-телеги или железной птицы, всё же операции уровня «принеси-подай» аборигены освоили быстро, а где-то через неделю самые одарённые были допущены к гаечным ключам и элементарным операциям.

Местные красотки впустую растрачивали нехилый сексапил на скромного Воднева. Его мало интересовала сфера, лежавшая вне дорогих сердцу железяк. Конечно, Игорек, хотя и обожал железяки, но сам-то был совсем не из железа. И он время от времени поддавался на удочку и забегал в гости то к одной, то к другой вдовушке – мол, помочь по хозяйству, но не часто. Зато Дениска-варвар отрывался за двоих, внося энергичный вклад в решение демографической проблемы.

Порой Демин озадачивался вопросом – это сколько же народу месяцев через девять с полным основанием начнут звать Дениса папой? По приблизительным прикидкам выходило, что много, очень много.

Но сейчас мысли майора вернулись к намеченной чайной процедуре.

Зря зубоскалил Павленко – «аксакалы» баловались отнюдь не «огненной водой». Пили чай, и не какой-то банальный: появилась возможность распробовать знаменитый матэ. Угощал Свешников, любитель всяческой экзотики. Учёный прихватил с «большой земли» кисетик зелёного южно-американского зелья.

Впрочем, восторг от этого «этнического» (как было написано на упаковке) напитка испытывал, похоже, только он.

– Прости, Михалыч. Есть в этом твоем матэ что-то табачное! – подытожил Демин, сделав последний глоток и с неудовольствием отставив пустой бокал в сторону. – Будто махорку заварил!

– Вкус тут не главное, – неожиданно поддержал учёного Морошкин. – Матэ – штука полезная. Давления не повышает, а вот иммунитет…

– Знаю, знаю! – прервал его майор. – Ты лучше скажи: как считаешь, можем мы повысить боеспособность наших войск? Татар-то во сколько раз будет больше, а? Надо не числом, а уменьем!

Морошкин ответил не сразу, задумчиво пожевал губу сначала.

– Считаю, что пока боевая подготовка идёт вполне на уровне. Вон, у Ракши сотня почти в терминаторов превратилась. Да и Стырь своих гоняет. Но…

– Что «но»? И как, кстати, тебе этот Стырь? Что-то уж очень рьяно впрягся: даже сотню отдельную ему дали – не находишь?

– Впрягся, потому как самолюбие, видно, взыграло.