Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

— Зря упорствуете, Исмаил Икрамович, показаний на вас выше крыши, — ответил на эту реплику Джавлонова следователь. — Пять человек уже дали свои показания против вас на предмет того, что вы на протяжении шести лет, пока занимали свою должность, проворачивали различные махинации. Вот вы утверждаете, что не знаете такого человека, как Борис Гойфер. Но у нас есть показания трех разных людей, которые документально подтверждают, что именно Гойфер снабжал вас иранской тканью, а вы ее реализовали в Ташкенте через свои торговые точки, существенно занизив в ведомостях реальную стоимость этой ткани. В итоге у вас получился неплохой навар — порядка тридцати тысяч рублей. А это, как вы знаете, хищения в особо крупных размерах, что влечет за собой тюремный срок от восьми до пятнадцати лет с конфискацией имущества, либо смертную казнь, опять же с конфискацией.

— Вышкой меня пугаете, а кишка у вас не тонка? — не меняя позы, спросил Джавлонов.

— Вы хотите проверить ее на прочность? — вопросом на вопрос ответил Мукамов. — Или опять затянете старую песню о том, как люди, вроде вас, помогают ослабить дефицит потребительских товаров в стране?

— А почему бы мне ее не затянуть, если это действительно так? Кому стало плохо от того, что дефицитная иранская ткань оказалась в домах у тысяч узбекских покупателей? Ведь из Центра порой не дождешься хороших и качественных товаров, вот и приходится идти на различные ухищрения, вступая в сделку с дьяволом — разными гойферами.

— Но вы же прикарманили на этой афере тридцать тысяч рублей?

— Вы не учитываете, что из этих денег мне надо было отстегнуть порядка пятнадцати тысяч разным посредникам.

— Все равно у вас на руках остается ровно половина, а «вышку» мы даем за хищения свыше десяти тысяч, — вновь напомнил следователь своему собеседнику о соответствующей статье уголовного кодекса.

— Дай вам волю, вы всю страну расстреляете! — не сдержался Джавлонов. — Вы лучше спросите у наших больших начальников в Москве, почему их плановая экономика не может обеспечить народ качественными товарами?

— Но вы же член партии с почти двадцатилетним стажем — вот сами бы и спросили у них!

— Спрашивал, когда был молодым, а потом понял, что это бесполезно. Эту махину не сдвинуть!

— Поэтому вы решили воровать?

— Еще раз повторяю — я не называю это воровством. Я помогаю людям приобрести дефицитные вещи, беря за это премиальные. И вообще, наш горторг постоянно ходит в передовиках, моя фотография висит на Доске почета в центре Ташкента!

— Ничего, мы ее снимем, — пообещал следователь. — А премии за свою работу вы должны получать от государства, а не в результате махинаций.

— Двадцать пять рублей в квартал? Не смешите людей. Сама наша экономика вынуждает людей идти на махинации.

— Вы хотите сказать, что в нашей торговле все такие же махинаторы, как вы? — продолжал возмущаться следователь. — Однако я уже почти пятнадцать лет работаю в ОБХСС и могу сказать вам с полной ответственностью, что это не так.

— А я более четверти века в торговле, причем не только в Узбекистане, и могу заявить диаметрально противоположное. Наша экономика больна, ее надо лечить, а вы вместо этого тормозите это лечение.

— Каким же образом?

— Своей антирыночной ментальностью. Вы бьете по рукам самых талантливых и предприимчивых людей!

— Не спорю, Джавлонов, что вы, действительно, талантливы. Но вы — талантливый расхититель, который позорит звание члена партии. И ваша фотография должна висеть на другой Доске почета и не в нашем городе, который скоро отметит свой двухтысячелетний юбилей. Ведь даже знаменитый немецкий философ Макс Вебер говорил, что расхитители олицетворяют собой «наживу любой ценой», которая не имеет ничего общего с подлинным капиталистическим предпринимательством. Значит, мы правильно делаем, что боремся с такими, как вы.

— Ничего у вас не получится — во всяком случае,

 со мной! — заявил Джавлонов.

— Это почему же? — удивился следователь. — Уж не потому ли, что вас прикрывает сама Шахиня?

В Ташкенте практически все знали, кто скрывался под этим прозвищем — супруга председателя КГБ Узбекистана Левона Мелкумова. Она была одним из влиятельных людей в системе городской торговли и имела, благодаря своему мужу, весьма высоких покровителей, причем не столько в Узбекистане, сколько в Москве.

— А хотя бы и она! — дерзко глядя в глаза следователю, заявил Джавлонов. — Я же говорю, что у вас кишка тонка, чтобы упечь меня за решетку. Для этого вам придется потревожить Шахиню, а подобная деятельность для вас чревата большими неприятностями. Это же надо додуматься — бросить вызов самому Мелкумову!

— Кстати, вы обратили внимание, в каком именно учреждении вы сейчас находитесь? Этажом выше как раз расположен его кабинет, но это не мешает мне вести ваш допрос.

— Ну и что? — искренне удивился Джавлонов. — Думаете, я не понимаю, что угодил в жернова противоборства двух сил? Однако я предпочитаю выбрать сторону Мелкумова, за которым стоит сам Андропов. Уж его-то вам никак не одолеть.

— Вы полагаете, что наш генсек будет покрывать махинаторов, вроде вас?