Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

— А у тебя какая была итоговая оценка по математике?

— Пятерка.

Проректор заглянул в диплом и, убедившись в правоте слов юноши, с удивлением произнес:

— Да ты круглый отличник! А если ты что-то подзабыл, то наши преподаватели тебя подтянут. У нас знаешь, какие замечательные педагоги — один Яков Павлович Абрамян по начертательной геометрии чего стоит! Так что не бойся.

— Я и не боюсь, однако экзамены буду сдавать вместе со всеми, — вновь твердым голосом повторил юноша.

— Выйди в коридор и подожди меня там, — обратился к сыну Габрилянов.

И когда тот вышел, следователь обратился к хозяину кабинета:

— Надеюсь, вы понимаете, что будет, если мой сын не поступит в ваш институт?

— Не волнуйтесь, Аркадий Вазгенович, поступит — он же круглый отличник, да еще после производства. Мы ему и отдельную комнату в общежитии выделили — комендант уже предупрежден, вот адрес.

И проректор протянул следователю небольшой клочок бумаги.

Когда Габрилянов вышел из кабинета, он нашел сына стоящим у окна и наблюдающим за тем, как группа абитуриентов играет во дворе института в «козла», прыгая друг через друга.

— Ты зачем устроил этот спектакль? — спросил отец у сына.

— А ты зачем унижаешь людей? — вопросом на вопрос ответил юноша.

— Кого это я унижаю?

— Например, этого проректора. Думаешь, если у тебя есть «корочка» следователя КГБ, тебе все позволено?

— Попридержи язык, щенок! — грозно сверкая очами, произнес Габрилянов. — Я забочусь о тебе, олухе царя небесного. Меня могут отсюда отозвать, а ты останешься. Так вот, чтобы тебя уважали…

— Кого боятся, тех не уважают, — резко ответил юноша.

— Много ты понимаешь в жизни. Людей надо держать за горло, иначе они тебе на шею сядут и будут тобой понукать. Ты хочешь быть вечной шестеркой?

— Я хочу быть обычным человеком.

— Я в твои годы тоже хотел, но потом жизнь меня научила. В тебе говорит юношеский максимализм, а во мне богатый жизненный опыт. Так что слушай лучше своего отца — он плохому не научит. А пока вот, держи, — и Габрилянов протянул сыну купюру в двадцать пять рублей.

— Не надо, у меня есть деньги, — мотнул головой юноша.

— Откуда?

— Мама дала.

— А это тебе отец дает. Или, может, ты меня за отца не считаешь?

Эти слова решили исход дела — Баграт взял деньги, чтобы не обижать своего родителя, который хоть и оставил их с матерью двенадцать лет назад, однако всегда помогал им материально и, как мог, заботился о сыне. Здесь ничего плохого про своего отца юноша сказать не мог.

18 июня 1983 года, суббота.

Украина, пригород Харькова, поселок Покотиловка

— Только что произвел посадку самолет компании «Аэрофлот», прибывший рейсом номер восемнадцать из Москвы, — раздался в громкоговорителе, установленном в зале аэропорта, приятный женский голос.

Старший лейтенант милиции Захар Корниенко закрыл газету, которую он читал все время ожидания и, оставив ее на скамейке, отправился к зоне, где встречали гостей. Ждать ему пришлось недолго. Прилетевший из Москвы налегке Алексей Игнатов вошел в аэропортовские двери одним из первых и сразу узнал своего встречающего, поскольку тот был единственный из всех присутствующих облачен в милицейскую форму. Обменявшись крепкими рукопожатиями, коллеги отправились на стоянку, где Корниенко оставил свои подержанные «Жигули» третьей модели. Пока они шли к транспортному средству, лейтенант сообщил, что ехать им придется в пригород Харькова — Покотиловку, где находилась дача бывшего директора харьковского Исторического музея, на встречу с которым и прибыл московский гость.

— В минкульте дали именно этот адрес — сказали, что старик давно уехал из города на природу, — объяснил гостю ситуацию Корниенко. — Впрочем, если вы устали, то мы можем сначала заехать ко мне и отобедать — жена у меня мастерица по части наваристых борщей с пампушками.

— Нет уж, коллега, в первую очередь — дело, а пампушки потом, — вежливо отказался от заманчивого предложения Игнатов. — Ехать-то долго?

— Да нет — за двадцать минут управимся.

— Видишь, как все удачно — глядишь, и на пампушки успеем, — не скрывая удовлетворения, заметил Игнатов.

Когда они тронулись в путь, гость задал вопрос, который давно вертелся у него на языке:

— Как тут у вас на Украине дела с «конторскими» — лютуют?

— Не особенно, ведь Федорчук из нашенских, — ответил Корниенко, имея в виду нынешнего министра внутренних дел СССР Виталия Федорчука, который до своего отъезда в Москву более десяти лет руководил украинским КГБ. — Министр у нас прежний — генерал-лейтенант Иван Гладуш, который сел в свое кресле еще при Леониде Ильиче — летом восемьдесят второго. Они же земляки — днепропетровские. Гладуш всю жизнь там и проработал, начав службу в ГАИ в качестве инспектора. Да что там говорить — у нас и главный «конторский» тоже днепропетровский — Муха Степан Нестерович. И замы у нашего министра тоже не поменялись.

А генерал Василий Дурдинец даже из простого зама стал первым.

— А местный начальник? — продолжал вопрошать Игнатов.