Спасти СССР. Адаптация

Дмитрий Федорович шевельнул бровями, и понятливых порученцев словно выдуло из зоны слышимости. Сам он подошел к окну.

– Ты сегодняшнее оповещение по сети противокосмической обороны успел прочесть? – негромко уточнил маршал, когда председатель КГБ встал рядом.

Теперь со стороны казалось, что они оба с интересом выглядывали что-то в заснеженном сквере внизу.

– Нет, – качнул головой Андропов. – Не успел еще. Дежурная служба документы за этот день домой привезет, там уже и буду разгребать. А что?

– Понятно… – бесцветно произнес Устинов.

Лицо он держал хорошо, но пальцы… Пальцы, что-то нетерпеливо отстукивающие по дубовому подоконнику, выдавали.

Вот теперь Андропов начал тревожиться:

– Что-то случилось, Дмитрий Федорович?

Устинов сдержанно кивнул:

– Случилось. Спутник с реактором, по которому ты приезжал, случился. – Он искоса мазнул взглядом собеседника. – И не то проблема, что ситуация стала нештатной. И даже не то, что там было загружено тридцать килограммов урана, а в чей огород это богатство грохнет, мы сказать не можем. Выходит, проблема из обычной аварии перерастает в серьезный государственный вопрос. Но даже не в этом дело, не в этом… Ты мне объясни, Юра, – задушевно попросил Устинов и развернулся к председателю КГБ, – почему этот маловероятный сценарий реализовался сразу после твоего предупреждения?

– Вот оно, значит, как, – огорченно протянул Юрий Владимирович и, заложив руки за спину, пару раз перекатился с пяток на носки и обратно. Смотрел он все так же в окно, но вряд ли что-то там сейчас видел. Губы его недовольно поджались. – Жалко. Жалко и непонятно… Я был уверен, что с этим спутником все будет нормально.

– Юра… – Устинов доверительно взял его за локоть. – Скажи мне только, это – диверсия?

Андропов замер секунд на пять, потом мотнул головой и взглянул в глаза собеседнику:

– Нет, не думаю. Скорее действительно случайная авария выявила конструктивную недоработку.

Устинов обладал колоссальной памятью, нечеловеческой работоспособностью и интеллектом, способным увязывать мозаику из тысяч фактов в единую картину. А еще он очень быстро мыслил.

– Так это… – Он приблизил лицо почти вплотную и возбужденно прошептал: – Нашли, получается, все же предиктора? А, Юра?

– Тсс, – прошипел Андропов и невольно оглянулся. Пожевал нижнюю губу, а потом выдохнул признание: – Если кто-то кого-то и нашел, то он нас, а не мы его… Чертовщина какая-то лезет непонятная. Разбираемся. И вот из этой фантастической чертовщины прошел ряд предсказаний. По кабелю с Камчатки, по реактору этому… По генералу Полякову, по Толкачеву…

– Понимаю… – Взгляд маршала стал испытующим. – Твои успехи последних месяцев, да?

– Да, – легко согласился Андропов. – Но… Дело в том, что это нас ведут, а не мы ведем. А куда ведут, неясно. Вот, например, почему предупреждение по спутнику прошло после его запуска, а не до? Очень непонятно… Очень. Ведь, уверен, мог и до…

– Кто «мог»? – жестко рокотнул Устинов, и Юрию Владимировичу некстати подумалось, что таким голосом можно мять железо.

– Если б знали… – развел он руками.

– Роете?

– Да изо всех сил! Все, что мог, бросил. Но там будет не быстро – все очень нетривиально.

– Понятно… – Озабоченные морщинки, взбороздившие было лоб маршала, разгладились. – Держи в курсе. Хотя бы в части, меня касающейся, хорошо?

– Обязательно. – Теперь уже Андропов доверительно взял Устинова под локоть. – Дмитрий Федорович, там же на самоликвидации аппаратура?

– Да, – кивнул Устинов. – Невозвратная серия. Но этот спутник, судя по траектории спуска, вероятно, упадет раньше, чем истечет заложенный период ожидания.

Юрий Владимирович озабоченно поцокал:

– Надо готовиться… Может не все сгореть.

– Будет обидно, – словно через силу процедил маршал и уточнил: – Особенно за реактор – уникальное изделие, смогли уложиться меньше чем в тонну.

Андропов посмотрел в темное небо и поморщился:

– Попробую задать вопрос. Может, ответят…

Устинов поглядел на собеседника очень внимательно, потом безнадежно махнул рукой:

– Да нет, не ответят. Плотность атмосферы гуляет в зависимости от солнечной и геомагнитной активности, и это дает большую ошибку прогноза: десять-пятнадцать процентов от оставшегося времени существования спутника. На такой скорости, как сейчас, даже номер последнего витка не угадать. Полпланеты получается…

– Я все ж попробую… Есть шанс. – Андропов ненадолго замолк, что-то прикидывая, а потом тихо добавил: – И, думаю, это хороший шанс.

Понедельник 9 января 1978 года, утро

Ленинград, улица Чернышевского

Синти забилась в самый темный угол небольшого зала. Воздух был спертым – вентиляция здесь отсутствовала. Далеко не парадные стулья скрипели под согнанными на инструктаж русистами, но это было единственное защищенное от прослушки помещение консульства, в котором можно собраться такой многочисленной группой.

Бессильно привалившись к холодной стене, Синти тихо тосковала. Как все здорово начиналось, сколько было планов, какие мечты – и как все это может бесславно закончиться…