Спасти СССР. Манифестация

За двадцать минут поисков я нашел еще одного такого маклера и на том остановился. Время продолжало неумолимо шуршать убегающими песчинками и гнало меня вперед.

От Ефимова до Бородинской было лишь два квартала наискосок. Быстрая ходьба прочистила мне мозги, но, даже поднимаясь по лестнице, я так и не решил для себя окончательно, что буду сейчас говорить Мелкой.

Я не стал звонить и открыл квартиру своим ключом. В темной прихожей стояла глухая тишина, и к большой комнате, что была за поворотом, я невольно крался. Дойдя, слегка двинул дверь и заглянул в образовавшуюся щель.

Мелкая сидела за письменным столом, почти спиной ко мне, и, склонив голову к плечу, выводила что-то в тетради. Светила лишь одна настольная лампа, и комната была наполнена уютным полумраком.

– Привет, – сказал я мягко и переступил через порог.

Девушка дернулась, разворачиваясь. Улыбнулась светло:

– Как хорошо, что ты пришел!

От этих немудреных слов мне стало еще горше.

Я включил верхний свет. Изучил один угол комнаты. Второй.

– Что? – Она поднялась со стула, поняв что-то по моему виду. – Что-то случилось?

Я задумчиво прошелся взглядом по потолку. Несколько мгновений выгадал, но слова по-прежнему стояли в горле колом.

– Ничего страшного, – выдавил наконец из себя, – но – да, случилось. Придется отсюда уехать. Прямо сейчас.

Томка вдруг стала словно меньше ростом, глаза ее потемнели.

Своих шагов вперед я не запомнил, просто плечи Мелкой вдруг опять очутились в моих руках.

– Малыш, – прошептал ей в лоб, – я с тобой. Я тебя не отдам. Это – неприятность. Они случаются. Они будут случаться. Но мы их переживем. Верь мне.

Она быстро-быстро закивала. Потом запрокинула голову и посмотрела мне в глаза. Коротко прильнула, и я отпустил руки, поняв, что она пришла в себя.

– Что мне делать? – деловито спросила Мелкая, потянувшись за портфелем.

– Понимаешь… – Я решил сначала ответить на первый ее вопрос. – Я только что, буквально час назад, выяснил, что человек, который подбирал нам эту квартиру, – ненадежен. Может получиться… нехорошо. Поэтому мы сейчас же отсюда уйдем, ко мне, еще на день или два. А следующую квартиру я сниму уже сам.

– А тебе сдадут? – Мелкая озабоченно нахмурилась.

Я пожал плечами.

– Попробую. Студенческий билет с моей фотографией у меня есть. Должно хватить. А что молодо выгляжу… Бывают и такие первокурсники. Наличие денег на съем будет вторым аргументом.

– Что мне делать? – повторила она.

– Собирайся. С чем пришли, с тем и уходим.

– А посуда купленная? – дернулась она. – А… – И замерла с приоткрытым ртом, словно вдруг что-то сообразила. Потом медленно кивнула. – Я поняла. Я быстро.

Я невольно поморщился, глядя, как она торопливо сметает учебники в портфель. Потер с досадой лоб: вот не думал, что придется так скоро, всего через неделю, воспользоваться ее разрешением на обман. Мелкая, конечно, такого не заслуживает.

Снял со шкафа чемодан и присел, раскрывая его. Меня вдруг приобняли сзади:

– Не расстраивайся, – шепнули тепло на ухо, – я тебе верю.

Я накрыл ладонью ее кисть.

«Нет, не отдам», – горько улыбнулся про себя. Ни за что.

Среда 15 марта 1978 года, ранний вечер

Ленинград, Лиговский проспект

Гагарин оказался на удивление пунктуален – точно в расчетное время в просвете между домами появилась его узкоплечая фигура.

– Ваня! – подал я голос и махнул рукой.

Он рванул ко мне как лось, высоко задирая колени. В отставленной далеко вбок руке болтался какой-то редкий по нынешним временам саквояж. Я торопливо смахнул набок лезущие в глаза лохмы парика. Вот никогда всерьез не предполагал, что мне этот припасенный по случаю реквизит пригодится…

– За мной, не отставай! – крикнул подбегающему Гагарину и свернул за угол.

Я решил провести отрыв от теоретически возможного «хвоста» с полной выкладкой, всерьез. Маршрут готовил несколько часов, излазив при этом окрестные чердаки и подвалы в поисках проходов. Пару дверей я оборудовал задвижками для отсечения погони.

По большей части эта работа была излишней – это только в кино топтуны бегут по тому же маршруту, что и объект наблюдения. Такое поведение слишком заметно. Обычно же филеры в таких ситуациях стараются в первую очередь взять под контроль соседние перекрестки, отсекая пути переходов в прилегающие кварталы.

Хотя… Береженого Бог бережет, и я решил прозаложиться на худший расклад. В итоге накрутил себя до крайности и в хлам умотал Гагарина.

Первые три небольших квартала мы просто пронеслись через проходные дворы. Неожиданность, скорость и преимущество кратчайшего пути – по моим расчетам, даже с учетом машин у возможных преследователей, мы успевали пересечь пару параллельных улиц до взятия их под наблюдение оппонентами.

А дальше вступало в силу простое соображение: за Ваней могло ходить, с учетом явного отсутствия у объекта специальной подготовки, не больше двух пар. Уверенно проконтролировать они смогут только тот квартал, где мы ушли в отрыв, и непосредственно прилегающие к нему. Вырвавшись за этот круг, мы, по крайней мере теоретически, уходили от преследования.