Спасти СССР. Манифестация II

– Угу… – Брежнев легко, по-молодому, встал и прошелся к окну. – Только ты не думай, что я тебя, прямо сейчас, знакомлю с принятым решением! Нет. Просто… м-м… мысли вслух. Понимаешь, Юр, ты уже перерос Комитет… Если уж ты занялся, и неплохо занялся общими вопросами, как бы не совсем в рамках своей компетенции, то не лучше ли тебе дать заниматься именно общеполитическими и стратегическими темами? Вот только как? Пересадить в ЦК? Ну, если только на место Михаила Андреевича, тогда это будет вроде повышения! Так ведь товарищ Суслов живее всех живых, хе-хе… Вот я и думаю, куда ж тебя девать, такого «переросшего»? Как можно переконфигурировать систему власти? Ну, если хорошенько подумать, то как раз эта система является ключевой проблемой на высшем уровне… Нет, я не спорю, обычно член Политбюро вполне способен решать текущие вопросы в своей зоне ответственности! М-м… Ладно, не будем углубляться. В общем, систему – по крайней мере, пока – переконфигурировать невозможно. Но почему бы не подумать о ее достройке?

– Интере-есно… – затянул Андропов.

– Да! – горячо подхватил Брежнев. – Ну, если в максимально сжатом виде, дело вот в чем: у нас на данный момент имеются две существенно различающиеся схемы управления экономикой. Одна – по линии министерств и вверх – вплоть до членов Политбюро, курирующих направления и отрасли, а вторая – по линии госкомитетов, непосредственно в Политбюро не выходящая, хотя и затрагивающая интересы ряда его… хм… членов. А ведь ты, Юра, именно с госкомитетами предпочитал работать, когда заходила речь о конструктиве в виде стратегических проектов. Я помню! – он быстро вскрыл пачку «Дуката», сунул сигарету в рот, и закурил, жмурясь от тайного удовольствия. Даже голос его утратил давешнюю сварливость. – Я что предлагаю? Выделить наиболее успешные НПО и ПО, и дать им стратегическое, а не административное управление – через ключевые госкомитеты! Понимаешь? Они станут как бы нашими кандидатами в «советские дзайбацу»! В курсе?

– Это… м-м… японские финансово-промышленные группы? – пробормотал Андропов, чувствуя, как разгорается в нем забытый комсомольский энтузиазм.

– Да! Будешь курировать Госплан, Госкомстат и Госснаб…

– Ого!

– А ты думал? – усмехнулся Леонид Ильич. – Завяжем на тебя еще Госкомитет по науке и технике академика Кириллина, плюс Военно-промышленную комиссию – куда ж без нее… Можно, кстати, объединить их в новый Госкомитет СССР – со статусом руководства не менее первого зама Предсовмина! Да, так и надо будет сделать… И не сам рули, не с площади Дзержинского! Есть же у тебя эти… «внутренние голубятни» КГБ, вроде ИМЭМО или ВНИИСИ? Интеллектуальных ресурсов там полно, вот и пусть они не диссидентов плодят, а займутся делом – берут госкомитеты на контроль! А твоя задача, как политика и стратега – переформатировать ключевые комитеты под обеспечение «точек роста»! Примерно так, как во времена оны делали атомную бомбу или ракеты. Ну, как, Юрий Владимирыч? – подмигнул генсек. – Смогёшь?

– Попробовать можно… – затянул Андропов, и оборвал себя. – Смогу, Леонид Ильич.

– Вот так-то лучше, – проворчал Брежнев. – И еще. Держи под строжайшим контролем весь круг допущенных к информации от «объекта». Лишних, а тем более, «чужих», в «Коммуникационном центре 14» быть не должно!

– Не будет, – твердо пообещал председатель КГБ.

Суббота, 15 июля. День

Севастополь, набережная Артбухты

Всю неделю я провел в дороге – летел, ехал, бегал, как угорелый… И это была дорога к морю. А между полетами, поездками и походами случались пересадки…

…Даже празднество награждения запомнилось смутно. Пафосные речи, красивые дипломы с готической каллиграфией, позолоченные кругляши медалей… Эльвира Хабибульевна так и не смогла поставить мне кембриджский выговор, так что пришлось благодарить хозяев олимпиады в манере ковбоя со Среднего Запада.

А вечерком вся наша «олимпийская сборная» скинулась – по пятьдесят пенсов с носа – на бутылку виски «Хейг Димпл», а я на свои прикупил закуски – нарезку из копченого лосося, мясного рулета и сыра Грюйер.

Мы заперлись в нашей с Рудковским комнате и…

В общем, хорошо посидели. Юных математиков развезло с первых же глотков, поэтому очень быстро шепотки переросли в оживленную болтовню, а стыдливые смешки – в дикое ржание.

И никто нас не беспокоил, не воспитывал и не школил. Скорей всего, руководство в тот вечер увлекалось тем же, чем и мы, только на своей суверенной территории.

А седьмого числа Щукин сдержал-таки слово – отвез нас на Оксфорд-стрит, в бюджетный «Примарк».

«Великолепная восьмерка» разбрелась, обалдевая, и решая воистину непосильную задачу – вычисляя корреляцию между желаниями и возможностями. А я потихоньку набивал сумку подарками…

В субботу мы покидали Альбион, так и не подышав его туманами. Вернувшись домой, я отсыпался, отъедался – и вел терпеливую, грамотную осаду. В конце концов, родители, задобренные импортными подношениями, смилостивились – и отпустили меня в Крым. Что и требовалось доказать.

* * *