Спасти СССР

Остаток дня провел с Рыжковым, вместе разбираясь в планах по созданию микроэлектронной промышленности.

Заводы в Риге, Ереване и новый, в который деньги вбухиваются – в Кишиневе.

Гениально, Ватсон!

Я вот никак не пойму – они специально что ли? Или издеваются.

Вообще, я коснулся еще немногого, но увиденное настораживает. Союзные республики упорно пытаются заполучить все новые и новые производства в ущерб РСФСР и центр их в этом поддерживает. По крайней мере, не препятствует.

По пути на Лубянку, я думал, а что делать с центром России? Со старым центром – Рязань, Ярославль, Калуга, Тверь, Новгород, Иваново, Владимир.

По сути, самые обделенные территории в Союзе. Заступиться за них некому, лоббировать тоже – только если кто-то проберется на самый верх. Снабжение по остаточному принципу – все забирает Москва. Мечта – в ту же Москву, лимитчиками.

По сути, тут ситуация выходит за рамки экономических проблем. Там еще в царские времена была жуткая перенаселенность и на эти же территории – пришелся страшный удар всего двадцатого века. Голод, гражданская, Великая отечественная, индустриализация – черпали черпали из резервуара. И – вычерпали. У России больше людского потенциала нету – двух и то хорошо если рожают.

По идее… знаете что? Эти земли легко превратить в одни из самых богатых и изобильных во всем Союзе, но при одном "но". Если раздать людям по сколько-то земли и разрешить мелкое частное хозяйство. Кому свиней держать – и не одну, а десять, двадцать. Кому пяток коров. Кому теплицы с цветами и помидорами.

Москва съест всё.

А знаете, почему сейчас вся левая морковь в Москве – не отсюда, а из Казахстана и Киргизии, там китайских гастарбайтеров на поля нанимают. А потому что там человек человеку – свой. Все – ОБХССники, председатели – смотрят сквозь пальцы. Только у нас щемят.

Что же мы за суки, прости господи. Друг другу худшие враги, грыземся как…

Народ…

Чебриков – не уезжал с работы, ждал. В очках, седой, в нем не было ни грамма импозантности Андропова. Похож был на управдома.

– Виктор Михайлович…

– Михаил Сергеевич, вот не ждали

Адъютант внес чай, печение…

– Виктор Михайлович – я отодвинул дымящийся стакан в подстаканнике – у вас тут есть ленинская комната?

Чебриков удивился

– Конечно, есть.

– Давайте там поговорим

В ленинской комнате, несмотря на статус самого здания, все было очень просто. Жесткие стулья с красной обивкой, на стенах портреты, небольшая трибуна. Хитрый, ухмыляющийся Дзержинский, рядом с Лениным…

– Собрания часто проводите?

– Как положено. Секретарь Парткома у нас товарищ Агеев…

– Наверное, интересные тут партсобрания…

…

– Люди не раз бывавшие на Западе, которые могут сравнивать.

– Это да, Михаил Сергеевич. Но это только придает уверенности в том, что наш путь единственно верный.

– Да. Это хорошо…

…

– Это очень хорошо.

Я встал. Резко.

– А вам не кажется, товарищ Чебриков, что мы как то… легкомысленно относимся к наследию Владимира Ильича? Проматываем его, как пьяный купчик…

Чебриков тоже вскочил… в его глазах было недоумение и даже страх. Я уже понял… просек, как здесь можно добиться всего чего угодно… ну или почти всего. Они же все… не то что запуганные… хотя и запуганные тоже. Они все время живут в каких-то жестких рамках… им предписано буквально все на свете. Где жить, как жить, что носить, что одевать, что говорить, что положено, что не положено. И если кто-то резко выходит за рамки… как бы сказали в двадцать первом веке, выбрасывает их из зоны комфорта – они моментально цепенеют. Никто из них ни к чему не готов.

Они так и страну просрали в девяносто первом. Никто не был готов действовать в совершенно незнакомой, быстро меняющейся обстановке. Никто не был готов отвечать насилием на насилие. Что произошло девятнадцатого августа девяносто первого года? Чудовищная по своей глупости демонстрация. Почему то в СССР была такая идиотская по самое не могу традиция – если принималось какое-то важное политическое решение, в ознаменование того что оно окончательно вводились танки в город. Это было при снятии Берии, потом Хрущева. В девяносто первом – кое-какие силы, хотя не такие конечно, вошли в город и в январе. Потом – Вильнюс, Тбилиси. И как финал всего этого – Грозный. Они и там ввели танки в город не для того чтобы воевать, а для того чтобы продемонстрировать решимость. Как то никто не рассчитывал, что у чехов есть гранатометы, и они расхреначат ни к чему не готовые силы к чертовой матери.

Что говорить – если бы ГКЧП не двинули танки в город, у них могло бы и получиться. Танки – все это дало перевороту визуальную картинку и поставило на дыбы, как Запад, так и москвичей. Это породило сопротивление – потому что было чему сопротивляться.

А теперь представьте – Горбачев арестован, но танков в городе нет. Есть спецназ, но его не видно, он не бросается в глаза. Кто-то будет выходить на улицы, строить баррикады? Может, пойдет на штурм Кремля? Зачем, если Горбачева все уже ненавидели?