Спектакль для одного зрителя

— Лариской Виноградовой, — презрительно скорчил гримасу Лисовский — Лисицын: никак не могла привыкнуть к его литературному псевдониму. — А может, эта стерва во всем и виновата?

Я не обратила внимания на эту фразу, тем более что из уст Бена полились смачные описания интимных подробностей из жизни Виноградовой. Из этой тирады следовало, что стриптизерша — настолько разложившаяся личность, что в свое время снизошла даже до Николая Львовича, которого женщины артистической богемы и за мужика-то не считали. Потом Бен рассказал о других похождениях Виноградовой с многочисленными мужчинами, начиная с актеров и кончая обычными бизнесменами-ларечниками.

Собственно, мне это не было интересно, я уже была наслышана о нравах, царивших в артистической богеме. Но мне непонятно, почему Бен, говоря о похождениях одних как о само собой разумеющемся, выделял среди них свою супругу. Но, наверное, все мужчины одинаковые: очень субъективные в своих оценках и забывающие обо всем, когда любят.

Тем временем номер стриптиза закончился, и я, взяв Бена за руку, решительно прервала его рассказ.

— Пойдем, пора мне познакомиться лично с Ларисой Виноградовой.

— Пойдем, — согласился Бен, и мы направились к служебным помещениям.

У входа в лабиринт коридоров нас остановил охранник-громила и ледяным голосом спросил что-то по-турецки, чего мы, естественно, не поняли. Увидев замешательство на наших лицах, он перевел:

— Вы говорите на русском?

— А на каком же еще?! — отозвался Бен.

— Куда идете? Здесь вход только для работников.

— Здесь служит моя сестра, Лариса Виноградова, она мне сказала, что вы пропустите меня, — соврала я.

— Подождите, я сейчас выясню.

Он окликнул мальчика в розовой чалме, который болтался по коридору, и быстро сказал ему что-то на своем языке. Тот, приложив руку к сердцу, ответил короткой фразой и исчез в лабиринте коридоров.

Минут через десять послышался женский прокуренный голос:

— Что, эта б… уже успела родителям сообщить?

Было заметно, что дама явно подшофе и очень раздражена. Наконец она приблизилась к нам, и мы разглядели ее. Она окинула меня презрительным взглядом с головы до ног и, будто не замечая, посмотрела на охранника:

— Где тут моя сестра?

— Вот, — указал он на меня.

— Эту б… я не знаю, а этот мудак, — кивнула она на Лисицына, — муж той самой, про которую я предупреждала.

— Может быть, вызвать полицию? — с готовностью поинтересовался охранник.

— Не надо полиции, сейчас я с ними сама разберусь. По-русски.

— Только, пожалуйста, не на публике.

— Конечно, мы поговорим в курилке.

И Виноградова сделала утрированно-приглашающий жест. Спустя несколько секунд мы очутились в курительной комнате, где несколько женщин и мужчин сидели в уголке и дымили. По их одежде можно было предположить, что это обслуживающий персонал ресторана, — Ну так что? — с вызовом спросила Виноградова. — Пришел шантажировать меня? Лучше бы на себя посмотрели — то жена здесь со своим е..рем маячит, то муженек свою шлюху приводит!

— Лора, ты что, белены объелась? — стараясь сохранять спокойствие, спросил Бен.

— Ах, мы же такие порядочные, я и забыла совсем! У нас Лиза вообще ни с кем не спит, а рожает путем почкования, не теряя девственности! — зашлась в истерике Виноградова.

На нас стали обращать внимание.

— Хватит нести пургу! — решительно оборвала я стриптизершу.

— А ты кто такая будешь?

— Я частный детектив.

— Да что мы говорим такое! Слушаешь и веришь!

— Так, тихо! — со змеиным шипом взвилась я. — Короче, дело заключается в том, что гражданка Лисицына Елизавета Андреевна исчезла в Баку несколько дней назад и я ее разыскиваю. Насколько я поняла из твоих слов, ты совсем недавно ее здесь видела. И мы бы очень хотели знать, при каких обстоятельствах…

— Ну, что ты будешь делать! — всплеснула руками Виноградова. — Жить спокойно не дают, ни там ни здесь!

— Говори, где Лиза?! — Бен угрожающе надвинулся на Ларису.

— Не знаю и знать не хочу! Но, думаю, она скоро объявится'. Такие, как она, не успокаиваются надолго.

— Да что произошло-то, в конце концов? — окончательно вышла я из себя.

— А то, что всегда происходило с этой порядочной женщиной! — Произнося это, Виноградова, казалось, вылила ведро яда. — Вы не слышали случайно про такую болезнь, которую в простонародье жадностью зовут? Говорят в определенных кругах, она фраера сгубила…

— Выражайся точнее! — попросила я.

— А точнее и не бывает. Живу, значит, здесь, в Баку, никого не трогаю, работаю… Уж и позабыла, что есть на свете актриса по имени Елизавета Лисицына.

А тут — на тебе! Позавчера… тоже, кстати, сестрою представилась. Охрана скоро будет думать, что я из многодетной семьи…

— Ну! — нетерпеливо торопил Бен. — Надеюсь, она пришла не молодость вспоминать?

— Ты бываешь чрезвычайно догадлив. — Виноградова посмотрела на Бена с выражением безграничного презрения. — Ей было не до того…

— Что же она от тебя хотела? — спросила я.

— Денег. И желательно в долларах.

— Сколько?

— Пять тысяч.

— За что?