Всего в роте 66 человек, в том числе 7 офицеров.
Вот разница между ротой и отдельной ротой. В обычной роте почти вдвое меньше личного состава. Подразделения связи, а также транспортные, финансовые, продовольственные и все прочие службы вынесены из разведывательных рот на уровень батальона. Но при этом каждая рота все так же могла выставить максимально 15 групп, получая для этого радистов из роты связи. Батальон при максимальном разделении мог выставить 45 групп.
Взвод снайперов никогда не действовал самостоятельно; снайперы распределялись между разведывательными ротами в зависимости от характера решаемых задач.
На мой взгляд, отдельные батальоны СпН имели оптимальную для ведения боевых действий в тылу противника структуру.
Прошло совсем немного времени, и отдельные батальоны СпН вдруг почему-то стали называть отдельными отрядами СпН. Отряд — это нечто неопределенное: отряд кораблей, строительный отряд, отряд космонавтов, отряд заключенных, пионерский отряд.
Кроме названия, ровным счетом ничего не изменилось. Но зачем понадобилось переименовывать батальоны СпН в отряды СпН?
Вопрос этот меня заинтересовал при самом первом знакомстве с частями СпН. Чем, кроме названия, отдельный отряд отличался от отдельного батальона?
Отличие нашел, и картина прояснилась. Дело в том, что каждый отдельный батальон (разведывательный, танковый, саперный и т. д.) имел Боевое знамя.
Исключения уже были упомянуты выше: Боевое знамя не было положено отдельным штрафным, дисциплинарным, транспортным, ремонтным и медико-санитарным батальонам. Отдельный батальон СпН в эти исключения не вписывался.
А вот требование Устава внутренней службы:
Длина древка знамени — 250 сантиметров, на вершине наконечник длиной еще 25 сантиметров. Полотнище знамени шелковое, 145 сантиметров в длину, 115 сантиметров в высоту. Да еще шелковый шнур золотистого цвета длиной 280 сантиметров с двумя кистями на концах. На знамени крепятся ордена, которыми награждена воинская часть, а к каждому ордену на древко крепится шелковая орденская лента шириной 7 сантиметров и длиной 270 сантиметров. Середина ленты, как и середина золотистого шнура, завязана у наконечника, так что получается, что она имеет два конца примерно по 135 сантиметров каждый.
И вот представим себе командира 36-го отдельного батальона СпН Прикарпатского военного округа. Батальон подняли по тревоге, вывезли на аэродром, погрузили в самолеты, долго-долго куда-то везли, а потом выбросили на малой высоте в тундру, в горы или в пустыню.
И куда знамя девать? На месте оставить нельзя — Устав требует с собой тащить. А как с ним прыгать? Прямо с развевающимся знаменем? А как нести его через леса и болота? Знамя ведь шелковое, оно порвется или испачкается.
Ладно, нарушим Устав, в своем тылу знамя оставим. Так ведь тогда сердце командирское болеть будет: командир где-то в тылу врага защищает интересы Родины и всего прогрессивного человечества, а Боевое знамя отдельного батальона далеко-далеко осталось, словно жена любимая. С кем она там? Кто за сохранность жены — простите, Боевого знамени — ответит?
Если в отсутствие мужа жена утонет в Чёрном море или погибнет в пожаре, можно другую найти. Но если в пожаре сгорит или утонет во время наводнения Боевое знамя, да что там пожар, — если знамя просто сопрут хулиганы, — то командира-героя, который за тысячи километров от родного военного городка интересы мирового пролетариата защищает, должны разжаловать в рядовые и отправить в штрафбат.
Так о чем же командиру думать: о выполнении задания Родины или о сохранности знамени?
Даже если ослабить батальон, послать на задание две роты, а третью оставить в городке для охраны знамени, то все равно в случае утраты знамени виноват будет командир.