Спецназ ГРУ против басмачей

Ребята, хоть и нехотя - это можно было понять, ведь курбаши пока не сделал им ничего плохого, они же привыкли если и браться за оружие, то только в условиях боевых или, на худой конец, приближенных к боевым, - но все же проголосовали за предложение Никиты. Ночью, когда до Семипалатинска оставалось несколько километров, Козлов застрелил Атамурада и зарыл его тело в сухом болоте.

Глава тринадцатая - о «казахских казаках» атамана Анненкова

К утру следующего дня ребята подошли к Семипалатинску. Небольшой городок в казахстанской степи был обнесен, с северной стороны колючей проволокой - все это напоминало какой-то жуткий концлагерь, пересекать территорию которого можно было только по крайней необходимости и под дулами трехлинеек. На подходе к городу у Коли Козлова в голове промелькнула мысль: «Зря мы сюда приперлись. Ничего нас тут хорошего не ждет». О том же подумала и Джамиля, сильнее прижавшись от страха к своему возлюбленному, но никто из них озвучить свою мысль не решался.

Солдат в черной черкеске с красным башлыком за спиной встретил их недружелюбно.

-Стой! Кто идет?

-Мы из Бухарского эмирата, солдаты Императорской армии, - отчеканил Никита.

-Ну и какого лешего вам здесь надо?

-Нам нужен атаман Анненков, как его найти?

-Ишь, чего захотел. А черта лысого тебе не надо?

-Ты не хами. Сказано - веди нас к атаману, - выступил вперед Козлов. По воинственному настрою парня собеседник понял, что тот не шутит. Он окликнул кого-то из заставы, и минуту спустя бригада в сопровождении Джамили и под ружейными дулами двинулась под конвоем через город. Козлов про себя отметил, что не так уж он был и неправ.

На первом же дереве, что встретилось им на пути, были прибита табличка следующего содержания: «Всякий партизан имеет право расстреливать каждого, не служившего в моих частях, без суда и следствия. Анненков».[6] Так атаман «дружелюбно» встречал любого гостя - будь он из красных или из белых, каждый должен был понимать, что атаман более всего ценит собственное спокойствие и потому ни в ком здесь не нуждается.

-Предупреждаю сразу, - сказал Никита командиру, - что наш собеседник воевать не большой любитель. Его много раз в ходе войны требовали с частями на Западный фронт, но он всякий раз находил предлог уклониться - он здесь царь и бог, у него тут своя империя, и оставлять ее даже на несколько дней не входит в его планы. Посему рекомендую выдумать некий сценарий, который заставит его начать вооруженное наступление на РККА.

-Странно, по словам Фрунзе следовало так, что он чуть и не герой сопротивления…

-Увы. Он предпочитает вооруженному сопротивлению вооруженные грабежи.

-Ну это мы вмиг прекратим, такую практику!

-Я не был бы так уверен на твоем месте…

Наконец подошли к большой избе в центре городка. По дороге ребята ловили на себе взгляды - казаки Анненкова смотрели жадно, надменно, нагло, а местное население - испуганно. Позже ребята поймут, почему…

Над большой пятистенной избой развевался анненковский флаг с черепом и костями, кругом бродили солдаты в черкесках с красными башлыками - по атрибутике Никита понял, что они на месте.

Минуя предбанник, попали они и к самому атаману. Высокий, по-казацки статный, некогда - герой Великой войны, он сидел в черной черкеске с погонами генерал-майора, увешанный орденами, и потягивал чай из блюдца.

-Позвольте представиться, гвардии подполковник Савонин, - общение с сыном не прошло для Валерия даром, он хорошо вживался в роль.

-Привет, - не поднимая на него глаз, отвечал молодой генерал. Посетители хотели было усесться, но были остановлены властным жестом хозяина кабинета. -Ничего, постоишь. Ну и чего, говоришь, пожаловали?

Савонин-старший пожал плечами. А младший невольно восстановил в памяти биографию их собеседника.

Некогда примерный кадровый офицер, он мог кое-чем и похвастаться. В 1906 году окончил Одесский кадетский корпус, затем в 1908 году - Александровское военное училище, после чего был выпущен хорунжим в 1-й Сибирский казачий полк, который был расквартирован в Джаркенте, на должность командира сотни.

С началом Первой мировой войны переведён в 4-й Сибирский казачий полк (г. Кокчетав) в чине сотника. В августе в мобилизационном лагере в результате бытового конфликта на почве неуставных отношений рядовые казаки убили подъесаула Бородихина. Анненков лично донёс о случившемся сибирскому войсковому атаману. На требование от прибывшего с карательной экспедицией генерала Усачёва назвать зачинщиков и лиц, причастных к убийству офицеров ответил отказом, заявив, что он офицер, а не доносчик. 13 августа под Кокчетавом были расстреляны 8 непосредственных участников убийства Бородихина, еще 20 человек были осуждены на каторжные работы. Вышестоящий окружной военно-полевой суд отменил оправдательный приговор низшей инстанции и приговорил Анненков к 1 году и 4 месяцам заключения в крепости с ограничением в правах. Отбытие наказания Анненкову заменили направлением на германский фронт.