Спецназ ГРУ против басмачей

В 1915 году - в составе 4-го Сибирского казачьего полка участвовал в боях в Белоруссии в районе Пинских болот. Попав в окружение, вывел остатки полка.

В 1915-1917 годах Борис Анненков командовал одним из т. н. «партизанских» отрядов, созданных по его инициативе. В ряде публикаций упоминается награждение Анненкова французским орденом Почётного легиона (из рук генерала По). Также был удостоен российских военных наград: ордена Святой Анны IV степени, Святой Анны III степени, ордена Святого Станислава II степени с мечами, Святой Анны II степени с мечами, солдатского Георгиевского креста с лавровой ветвью, а также благодарностей от командования. Высочайшим Повелением от 11 января 1917 года в должности подъесаула (капитана) награжден Георгиевским Оружием.

Отец меж тем «докладывал обстановку» генералу:

-Мы из Бухарского эмирата, там сломлено сопротивление Энвера-паши, и по сведениям Фрунзе они планируют на следующей неделе выдвинуться сюда, чтобы нанести массированный удар по вашим позициям. Тем более, что войско Дутова уже почти целиком разгромлено…

-Знаю, - отмахнулся Анненков. - Приползли сюда битые-перебитые. А нужны ли они мне здесь? У меня и своих ртов хватает, а в былые времена от этих оренбургских увальней снега зимой допроситься нельзя было! А как припекло - так вспомнили про Бориса! Ишь ты! Нет уж, на общих правах с населением я их тут расквартировал. Жировать да барствовать не будут боле! А ты, поди, тоже за тем самым ватагу свою привел?

-Никак нет. Мы пришли поддержать вас в военных операциях. Мы были на самых опасных участках фронта, проходили обучение за рубежом, имеем большой опыт и современное вооружение.

При последних словах Анненков вскинул брови.

-Эвона, вооружение! Это хорошо. Ну коли силу с собой привел, то гостем будешь. А не то - вмиг зароем. Много я тут этих отставных дутовцев к Духонину в штаб отправил! А ты кто таков будешь? - атаман посмотрел на Никиту. Отец выручил его:

-Это студент. Прибился с нами. Образованный. Жалко бросать, погибнет.

По Никите было видно, что он не солдат, потому версия отца показалась ему вполне приемлемой.

Анненков скептически взглянул на него:

-Ну что ж, дело твое. Пусть остается. С ним даже веселее. Ты вот студент, говоришь?

-Так точно-с.

-Значит, в стихах понимаешь?

-Немного. Как все.

-Послушай-ка вот, я тут написал, - атаман прокашлялся и начал:

Когда под гнётом большевизма народ России изнывал,

Наш маленький отряд восстанье поднимал

Мы шли на бой, бросая жён своих, дома и матерей

Мы дрались с красными желая дать покой скорей…

Два года дрались с тёмной силой, теряя сотнями людей.

Не мало пало смертью храбрых, под пулями чертей.

Увы, капризная судьба сильней нас,

Дурман народа не прошёл, не наступил победы час.

И сам Колчак, избранник богачей.

В Иркутске был расстрелян руками палачей.

Мы долго дрались в Семиречье, имея пять фронтов,

Но видно приговор Всевышнего для нас уже был готов.

И нам пришлось, оставив всё, уйти в Селькинские вершины,

Таща с собой снаряды, пушки и машины.

Без хлеба, без жилищ мы страдный путь свершали,

Измучившись в дороге, в снегу всю ночь дрожали.

Так отступая шаг за шагом, к границе путь держали.

Попытки красных наступать спокойно отражали.[7]

-Ну? Что скажешь?

Никита с трудом сдерживал смех, чтобы иметь возможность дослушать розные и нелепые солдатские вирши до конца. Философски размышляя, подумал он, что, должно быть, солдаты всюду так себя ведут - сочиняют несуразные стихи и получают от этого удовольствие, но виду не подал и спокойно произнес:

-Стихи вполне достойные. В мирное время я бы непременно напечатал.

-Ишь ты! - расхохотался атаман. Дутый комплимент явно оказал ему честь.

Никита покосился на знамя Ермака в углу кабинета - оно принадлежало омским казакам и, по слухам, было украдено Анненковым. Юноша никак не ожидал увидеть знаменитую регалию гражданской войны своими глазами да еще так близко и не в музейных условиях.

-Куда это ты пялишься?

-Это знамя Ермака?

-А, оно родимое. Гордость моя, вишь…

-Но ведь оно же принадлежало омичам, тамошнему кругу.

-Я там в прошлом году воевал, - чтобы уйти от неприятного разговора о воровстве, которое и так создало атаману весьма неприглядную репутацию, хозяин кабинета поспешил сменить тему. - Ну так что, говоришь, красные скоро по нам ударят?

-Есть такие сведения…

-Добро. Объявим об этом на сходе.

Полчаса спустя дивизия в пятьсот штыков стояла как один у дверей штаба. Анненков стоял на крыльце и вещал:

-Братцы-казаки! Из Узбекистана, где сейчас, как известно, базируется большая часть Туркфронта красных, пришло известие о том, что готовится наступление на нас с вами! Мы должны превентивными мерами предотвратить натиск красных, сдержать его и отразить как это делали мы в самые кровопролитные минуты проклятой войны! Не посрамим же честь командиров и дедов наших!