Спецотдел «Бесогон»

Кто преследовал его? Что за драма произошла здесь? Отчего имя Федора Кузина упоминается среди участников экспедиции? Почему он скрыл от нас, что в молодости участвовал в походе, да еще вместе со своим дядей, который утверждал, что сам в экспедиции не был? Отчего вместе с русскими учеными в поход отправились какие-то немцы и уголовники, стрелявшие в мифических белых волков? Ответов на эти вопросы я не знал, но ясно чувствовал опасность, исходившую от всего, что было связано с этой погибшей экспедицией. Я мог бы держать пари, что приват-доцент Вадим Стрельников, единственный из официально оставшихся в живых свидетелей тех событий, умер не своей смертью, а был убит. За что? Вероятно, за то, что не хотел держать язык за зубами….Почему мы все поверили этому ученому, дяде Федора Кузина? Отчего не проверили его слова? Неужели опытный чекист Дадуа не смог раскусить этого лжеца? А что, если Дадуа знал истинное положение вещей и просто послал нас сюда в качестве подопытных кроликов, преследуя какие-то свои, неизвестные нам цели, которые некоторые умники в погонах именуют «государственными интересами»?

Липкое недоверие, круто замешанное на ненависти к Вахтангу, вытеснило все остальные чувства и заполнило собой клетки моего измученного мозга. Я упал на рваные одеяла и погрузился в сон, если можно было назвать сном, то болезненное тягучее состояние, которое овладело мною. Я словно провалился в зыбкое небытие, из которого меня вывел протяжный волчий вой.

Я не мог сказать, сколько времени я проспал. Была ночь. Вой вдруг сменился каким-то отдаленным криком. Человек взывал о помощи. Кто это мог быть? Федор Кузин, или мой товарищ Семен Нечаев? Определенно, кто-то из них. Других персоналий здесь просто не могло быть! Ну, и пусть орут, это они во всем виноваты. Это из-за них я едва не погиб в быстрых водах Аюгры в то время, когда они были заняты банальной дракой. Компаньоны и не думали меня спасать. Да они даже не заметили, что мне нужна их помощь! Мерзавцы! Пусть теперь гибнут в когтях какого-нибудь местного волка, а я буду спать!

Я повернулся на другой бок, но тут же вскочил на ноги, устыдившись своих мыслей. Как я мог так подумать? Прав летный майор Лысаков, здесь все располагает к тому, что бы стать отпетым негодяем и перестать быть человеком. Нет, мне следует немедленно отправиться на помощь своим товарищам!

Я шагнул в глубь пещеры и схватил карабин. Вот и патроны, в свете костра их видно особенно четко. Они лежат на полу небольшой кучкой, очень непохожие на своих обычных собратьев. Я взял один из патронов в руки и стал рассматривать его с величайшим вниманием. Он был отлит из серебра. Что ж, мне хорошо известно в кого стреляют подобными зарядами. Снарядив обойму карабина серебряными пулями, я тихонько выскользнул из пещеры.

Из-за туч вышла большая круглая луна, и все, что было вокруг, серебрилось сейчас в лучах необычайно яркого здесь ночного светила. Видимость была, как белым днем. Я достал из кармана карту, которую нашел у одного из мертвецов, и двинулся вперед. Где-то здесь должен был располагаться этот странный Город Мертвых, отмеченный на плане жирным черным крестом. Крик повторился, теперь он слышался ближе.

Я остановился, вскинул карабин и вдруг увидел раскинувшийся чуть поодаль от меня Город Мертвых. Да, передо мной простирался именно он, величественный и жуткий Город Ушедших в Мир Иной. Небольшие сооружения-пирамидки из плоских камней, обточенных временем и ветрами, возвышались то тут, то там, насколько хватало глаз. Меж пирамидками были проложены аккуратные дорожки, вымощенные камнями и местами поросшие травой. Прямо тут же, рядом с низкими непонятного предназначения домишками располагались небольшие площадки, представлявшие собой прямоугольные насыпи из гладких камней. На камнях возлежали тела умерших, некоторые из которых давным-давно превратились в скелеты или мумии, некоторые еще служили кормом прожорливым птицам-могильщикам. Несмотря на ночь, эти твари были сейчас весьма активны и летали над местами последнего успокоения, клацая, будто ружейными затворами, своими длинными горбатыми клювами.

Малейшее дуновение ветерка отзывалось звоном маленьких погребальных колокольчиков, развешанных вокруг этих своеобразных могил. Звон то и дело прерывался жутким волчьим воем. Дикое зверье, окружившее этот гигантский погост, выло надсадно и нудно, мороз пробегал по коже от этих звуков, но я решился идти вперед. Не знаю, зачем я шел туда, и если бы кто-нибудь спросил меня, что же я хочу увидеть в этом городе, я б не смог ответить. Словно под гипнозом я двигался между странных башенок, представлявших собой причудливые не выше человеческого роста пирамидки. Верхняя часть этих сооружений имела сквозные отверстия, проходя через которые порывы ветра отзывались заунывным воем, созвучным вою живых существ, прятавшихся неподалеку.