Спецотдел «Бесогон»

– Ты с нами? – обратился Берия к Вахтангу Дадуа.

– Нет, Лава, я поеду с Манцевым и гражданкой Эос.

Вахтанг решительно направился к моему Опелю.

– Как хочешь. Теперь это неважно!

Министр расхохотался и полез в кабину сановного лимузина. Тимур, смерив нас всех настороженным взглядом, уселся за руль и, запустив мотор, резво рванул с места. Обдав нас облачком бензинового выхлопа, автомобиль министра исчез из виду.

– Сейчас и мы двинемся, товарищ Дадуа.

Я, было, открыл дверцу кабины, но Вахтанг схватил меня за рукав и резко дернул в сторону.

– Отойдем, лейтенант, – тихо, чтобы не слышала Элеонора, прошептал он.

– Слушаю вас, – мигом насторожился я.

– Проверь авто! – приказал Дадуа.

– Зачем? – опешил я, – машина исправна, я проверял Опелек в нашем гараже.

– Проверь, говорю, – в голосе Дадуа проявились стальные нотки.

– Есть проверить, – козырнул я.

После тщательного осмотра обнаружилось, что тормоза не работают. Я бросился к Вахтангу, курившему в стороне.

– Кто мог это сделать? Тимури? – вырвалось у меня.

– Только не задавай вопросов, – Вахтанг отбросил в сторону докуренную до самого мундштука папиросу, – какая тебе разница, кто это сотворил? Главное, что сеанс прошел успешно, Берия доволен полученными сведениями, а это значит, что все останутся живы и здоровы…

– Но…

– Никаких «но», – Дадуа открыл дверь авто, – устраняй неисправность, и в путь. Здесь очень морозно. Садитесь, гражданка Эос! – Вахтанг махнул рукой стоявшей в сторонке Элеоноре.

Я быстро исправил неполадку, завел мотор и осторожно двинул автомобиль с места. Сидевшие в кабине молчали. Элеонора дремала, а Дадуа еле слышно напевал «Сулико».

– На месте министра я б поинтересовался, сколько мне осталось жить, – пробормотал я, не отрывая взгляда от обледенелой дороги.

Было холодно, поднялся сильный ветер, он задувал даже в кабину. Мелкие злые снежинки затеяли свой стремительный хоровод в ночном небе.

– Словно в сказке о Снежной Королеве, – бросил Вахтанг, зачарованно глядя в окно автомобиля.

– Почему Берия не спросил старца о дате своей смерти? Разве ему не интересно, сколько осталось жить? – не отставал я.

– Есть люди, для которых нет жизни без власти над другими людьми, – Дадуа поднял воротник шинели и надвинул поглубже форменную фуражку, – и от таких людей лучше держаться подальше. О том, что случилось этой ночью нам всем нужно немедленно забыть. Так-то, Серега! – невесело усмехаясь, закончил он.

Я лишь кивнул головой. Мой шеф был, как всегда, прав. Наутро я уже вытравил из памяти все воспоминания о нашей загородной поездке к могиле старца Фрола. Все, кроме одного, Элеонора Эос упорно не шла у меня из головы, и вскоре я сделал ей предложение. Мы расписались тихо, без свадебного застолья и криков «Горько».

О своем решении я, как и положено, сообщил начальнику «Бесогона» Вахтангу Дадуа. Дадуа кандидатуру Эли одобрил, но посоветовал той свернуть свою деятельность, что и было исполнено незамедлительно. Элеонора Эос переехала ко мне, сделалась обычной советской гражданкой и поступила на работу в расположенную рядом школу, где очень старательно исполняла обязанности завхоза. Люди из органов к ней больше не обращались, и вскоре москвичи совсем позабыли о «госпоже Эос». У нас родился сын, мы были счастливы, но…

Однажды в нашей квартире раздался странный телефонный звонок. Дело было поздним осенним вечером пятьдесят второго года. Я поднял трубку.

– Здесь проживет гражданка Эос? – осведомился скрипучий голос с сильным грузинским акцентом.

– Так точно, – я похолодел от страха, узнав в говорившем самого Сталина.

– Передайте трубку гражданке Эос, – велел Сталин.

– Есть, слушаюсь! – еле вымолвил я.

Элеонора подошла к аппарату. Разговор с вождем длился меньше минуты, после чего Эля начала одеваться.

– Ты куда-то едешь?! – вне себя от волнения вскричал я.

– Да, – кивнула она.

– Куда?!

– Не знаю. – Элеонора пожала плечами, – думаю, это выяснится в самый последний момент.

– Я еду с тобой! – решительно заявил я.

– Не кричи, разбудишь ребенка. Ему утром в школу…

Элеонора достала из голошницы теплые боты.

– Не отпущу тебя одну…

Я накинул на плечи шинель.

– Хорошо, пойдем, только напишу ребенку записку. Пусть думает, что нас обоих неожиданно вызвали на службу.

Мы оделись и вышли из подъезда. Было совсем темно, начал накрапывать мелкий холодный дождь. В небе появились первые в этом году снежинки.

– Совсем, как тогда, во время поездки к Фролу. Помнишь? – бросил я, обнимая жену за плечи.

Элеонора не ответила. Она напряженно всматривалась в сгустившуюся ночную тьму.

– Кажется, они подъезжают. Я слышу шум авто, – прошептала она.

– Где? Я ничего не вижу и не слышу…

Я не успел договорить, как в арку двора вкатился большой черный лимузин. Машина двигалась почти бесшумно и походила на призрачное видение. Она остановилась прямо возле нас. Дверь авто приоткрылась.

– Садитесь в кабину! – приказал сидевший за рулем человек.