Спецпохороны в полночь: Записки "печальных дел мастера"

Между прочим, нет для меня более достойного, трогающего сердце памятника, чем маленький черный камешек на могиле Баха в Вене… Суета сует и всяческая суета сопровождают до черты и за чертой только, на мой взгляд, ограниченных и пустоватых людей. Хотя, конечно, случается, что и умные, здравые люди желают самоутвердиться после собственной смерти глыбой гранита или мрамора. Жажда славы при жизни и после смерти терзает, по моим наблюдениям, многих творческих людей. Жажда успеха… До бесконечных, мучительных ночей, когда человек, как сумасшедший, ведет долгие, нервические споры со своими невидимыми врагами и завистниками… До инфарктов и инсультов… До решения немедленно сменить жену, которая не признает за ним, творцом, особых, упоительных для него доблестей, в то время как другая девушка, женщина, очарованная возможностью общения с поэтом, писателем, с эдаким небожителем, напротив, уверяет его со слезами на глазах, что она его понимает, она видит, какой он необыкновенный, ну абсолютно ни на кого не похожий, и какие же триумфы ждут его впереди. Недаром частенько творческие личности, что называется, "пережениваются"… Винить ли их за это? Смеяться ли над ними? Ведь есть случаи, когда довольно или основательно пожилой человек "сломя голову" влюбляется заново…

Вероятно, по-человечески стоит в каждом подобном случае отойти в сторонку, не лезть, не соваться со своей азбукой жизни… Двое разберутся сами, как им быть и что для них лучше. Как бы то ни было, на моей памяти несколько случаев, когда "переженившись", писатель обрел словно бы крылья, и талант его расцвел, и дал он читателям предметный урок силы искреннего чувства…

Впрочем, и кочегару, и токарю, и космонавту не позавидуешь, если жена его, усталая, помятая тяготами жизни, уже не сдерживает себя и придирками, насмешками убивает в муже уверенность в собственных возможностях…

Л. Б.

Так во что вы больше верите — в счастье, которое добывается трудом, или же…

Л. К. В "или же"… в фортуну, в колесо. Иной и умный, и талантливый, и благородный, а нет ему фарта, не идет… всю жизнь мучается, мается, вечно без денег, без пристанища, где ждет добрая, любимая женщина. А иной, глядишь, ни умом, ни внешностью не блещет, а все у него так удачливо, складненько и словно само по себе. Так что не от ума, не от красоты, а от везения судьба складывается у кого счастливо, удачливо, а у кого — хуже некуда, вечная невезуха.

Л. Б.

Вы атеист?

Л. К. Был атеистом, и очень даже убежденным, то есть верил до поры до времени, простите за грубоватое сравнение, в то, что и человек вроде туши коровьей или там бычьей — мясо и не о чем больше говорить. Тем более после смерти — прах и не более того, удобрение… Но близость к "царству мертвых", печальные мои обязанности поколебали эту мою атеистическую, в сущности, необременительную для души веру. Со мной произошло… Мысли одолели… Хорошо, думаю, человек создан природой наподобие всего живого… Но ведь именно человек — сложнейшее явление природы! Воистину ее венец! Тончайший ее инструмент! Как же в таком случае может природа обращаться с ним небрежно? Умер — и позабыт-позаброшен? В яму и безо всяких последствий? Добрый или злой, честный или рвач? Как там у Горького: "Все в землю лягут, все прахом будет". Вот только что видел этого умнейшего, благородного писателя, перекинулся парой слов — и нет его… Весь ушел? Со всей его могучей интеллектуальной энергией? Не верю! Согласен с теми мыслителями, которые доказывают неисчезаемость энергии и ее последующее воздействие на всех нас, живущих… Как? Не знаю. Энергия… ореол… Христос… как олицетворение величия духа, любви… Когда я стал мыслить таким вот образом, всякие мелочные споры-ссоры, суета, борьба самолюбий показались мне особенно нелепыми, ничтожными, но и "воздаваемыми"… Да, я поверил и в то, что есть какое-то возмездие для недобрых, унижавших других, тем более уничтожавших… Какая-то еще, возможно, неведомая нам сила гармонии…

Л. Б.

Вам приходилось организовывать похороны и христиан, и иудеев, и мусульман. Мы теперь с вами отлично знаем, как способна вскипать ненависть на межнациональной почве… Но вот — смерть… она еще резче высвечивает разницу между представителями несхожих религий, национальными традициями, представлениями?

Л. К. Самая, на мой взгляд, огромная разница между живыми людьми и умершими, к какой бы национальности они не принадлежали, одна — благородны ли они и их родные или это, простите, жулики. Еще одно наблюдение — резко делит живых и мертвых богатство и бедность. Заметил, богатые, при деньгах, менее всего склонны участвовать в межнациональных драках. Они, как правило, — интернационалисты. У них же все есть! А вот беднота подвержена легкой возбудимости на "заданную" тему.

Одно общее, роднящее волей-неволей всех — и русских, и армян, и евреев, и японцев — боль, горе… у разрытой могилы…