Спецы: лучшая проза о борьбе с наркомафией

– Ну, слава яйцам. – Петрушин облегченно вздохнул и потащил из кармана наручники. – Надо тренироваться почаще, переучиваться помаленьку…

Пленного разоружили, надели наручники, залепили рот скотчем и уложили на заднее сиденье нашего авто. В ближайшие полчаса (а то и больше) можно было не опасаться, что он проявит какую-то опасную активность.

В «мерсе» устроились в три захода: Вася серой мышью шмыгнул за руль, открыл левую заднюю дверь, потом этаким перекормленным гусем прокрался Петрушин, затем пришел я и приволок, на правах младшего, сумку с экипировкой и дополнительным оборудованием.

Мы открыли правую переднюю дверцу, надели неприятно колющие лицо шапочки с дырами и стали с интересом ждать, чем закончится диалог на крылечке усадьбы.

– Вот будет интересно, если он ее уболтает, – тихонько вздохнул Петрушин. – Ты уже подумал, как мы его оттуда будем выковыривать?

– Не уболтает, – уверенно заявил я.

– Думаешь, у нее принцип?

– Думаю, у нее принц.

– Чего?

– Она ждет прекрасного принца Валерия. Так что у дженераля – никаких шансей.

– Ну-ну…

Вскоре разговор стих, свет во дворе усадьбы погас и тихонько хлопнула входная дверь. Второе окно справа от крыльца озарилось изнутри зеленоватым свечением – видимо, включили настольную лампу, или торшер.

– Вася – заберешь у генерала ствол, – прошептал Петрушин.

– А где носит? Под мышкой, на поясе?

– Инфо отсутствует. Полезет за стволом, увидишь – где. Заберешь.

– А, понял. А точно полезет?

– Полезет, – обнадежил я. – Костин прогноз. Всю жизнь в номенклатуре. Его ни разу не задерживали. Большой человек, чувствует себя здесь самой толстой шишкой, и вообще, Костя сказал, что у него «комплекс бога».

– Это как?

– Это значит «борзянки облопался» так, что дальше некуда! В общем, обязательно будет рефлектировать.

– Да – вот так понятнее… А он здоровенький – придется травмировать.

– Ну и что – здоровенький? Постарайся поласковее: ты же у нас ловкач…

Минули две минуты – генерал не возвращался.

– Ага! – Вася возбужденно шмыгнул носом и просунул меж спинок сидений руку. – Серый – давай на ящик сгуща, что он ее уболтал!

– А давай! – не раздумывая согласился я, хватая Васину потную ладошку. – Жень, разбивай.

– А ты говоришь – нет?

– Да, я говорю: не уболтал…

В этот момент со двора усадьбы послышался негромкий стук: как будто кто-то стучал костяшками пальцев в дверь. И тут же ветерок донес до нас аромат табачного дыма.

– Все, передумал! – Вася дернул руку назад.

А не тут-то было! Я крепко вцепился в ладонь разведчика, а Петрушин тотчас же произвел ритуальный удар ребром ладони.

– Пари считаю состоявшимся.

Стук повторился: через несколько секунд мы вновь услышали голоса. На этот раз мужчина говорил просительно и даже униженно, а в интонации дамы преобладали сердитые и раздраженные нотки.

– По ориентировке – генерал не курит. – Петрушин понюхал воздух. – Или я чего-то упустил?

– С такой закуришь, – недовольно буркнул Вася. – Это я пошутил: такое пари не считается!

– А все, уже поздно – разбили, – беспощадно уведомил его Петрушин.

– Да нечестно так! Он насильно руку держал!

– Насильно?!! О, брат мой… Что этот негодяй сделал с тобой!

– Да пошли вы оба в ж…!

– Да ладно тебе. Погоди, может, еще договорятся…

Разговор в усадьбе вновь стих. Через несколько секунд послышались шаги – кто-то приближался к выходу.

Негромко скрипнула калитка. Вышел генерал, встал к нам вполоборота и несколько секунд смотрел на фонарь, раскачиваясь с пятки на носок. Лица его видно не было, но, судя по безвольно опущенным плечам, в душе большого человека сиюминутно царила скорбь.

– Ну все, все… Собрался, взял себя в руки… – увещевающим тоном пробормотал генерал, в самом деле, обхватывая себя руками за плечи и разворачиваясь к нам лицом. – А чего ты хотел? Правильно ведь сказано: все бабы – суки!!!

Получилось горько, неискренне и с плаксивой ноткой.

Высказавшись таким образом по существу текущего момента, генерал решительным шагом направился к машине, сел на переднее место и, со всего маху хлопнув дверцей, властно бросил:

– На базу!

– Добрый вечер, Иван Алексеевич, – почтительно поздоровался я. – Не будете возражать, если я попрошу вас сдать оружие?

– Буду, б…!!! – рявкнул генерал, всем телом разворачиваясь на голос и производя правой рукой какие-то манипуляции – темно, не видно ни фига!

– Забрал! – сказал Вася.

– Ай, б….!!! – вскрикнул генерал. – Пальцы сломаешь, сволочь!!!

– Пятый, ты чего?

– Да шустрый оказался – еле успел! – Вася передал между спинок сиденья пистолет.

Петрушин взял его и осветил фонариком: это была облагороженная «Гюрза» с инкрустированным затвором и позолоченными надписями.

– Ну ни фига се… Не лень такую дуру таскать?

– Да, интересный пистоль. Хотя, с другой стороны, у большого человека – должен быть большой…

– Скажи, пусть палец отпустит!!! – звенящим от боли и бешенства голосом потребовал генерал. – Вы че, совсем озверели?!!

– А у вас больше нету оружия?

– Да нету, б…, нету!!! Я вам что – ходячий арсенал, что ли?!

– Пятый – отпусти.

– Хорошо, – покладисто согласился Вася.