Спящий бог. 018 секс, блокчейн и новый мир

Церковь говорит, что противоборствующие христиане ругались без злобы в сердце, по-семейному, по-братски. Возможно. Но тогда надо добавить, что когда дело доходило до рукоприкладства, били и убивали они друг друга тоже смиренно и без злобы в сердце. Но тут уж ничего не поделаешь, религиозные споры – самые яростные и лютые.

Иоанн Златоуст, крупнейший христианский авторитет, дает инструкцию, как должен вести себя христианин по отношению к другому христианину, имеющему иное мнение по вопросам веры. Он пишет: «Если ты услышишь, что кто-нибудь на распутье или на площади хулит Бога, подойди, сделай ему внушение. И если нужно будет ударить его, не отказывайся, ударь его по лицу, сокруши уста, освяти руку твою ударом» (Иоанн Златоуст, «Беседа о статуях»).

Что есть хула на Бога, а что есть святая истина – в этом вопросе Иоанн предлагает ориентироваться на мнение победившей на тот момент группировки. Если продолжить его логику, получается, что при победе другой группировки было бы другое понятие истины.

Позже призыв сокрушать уста с иным мнением разовьется в инквизицию. Христиане будут освящать руки не только ударами по лицам инакомыслящих христиан, но также пытками и кострами. Но это будет потом, когда христианство станет централизованным. Пока же оно похоже на разношерстное лоскутное одеяло без намека на единую структуру.

И это нормально, потому что религиозную истину невозможно вычислить. Истину не вычислить даже в точных науках. Например, в математике истину не сердцем чуют, ее вычисляют и доказывают. Но и там есть математическая теорема, отрицающая… точность математики. Теорема Геделя о неполноте говорит, что всякая полная система содержит в себе противоречия. Если система не содержит противоречий, значит, она неполная.

Если математика содержит в себе противоречия, что говорить о религии, главным аргументом которой выступает сердце. Сердечная аргументация исключает дискуссию. Только эмоции. Такой спор есть перепалка, укрепляющая оппонентов в своей правоте.

Никакими словами один человек не докажет другому приоритет своего мнения. Например, десять человек прочитали фразу «Блаженны нищие духом» (Мф. 5, 3), и каждый ее по-своему понял. Каждый сердцем чувствует, что ему истина открылась. Но всем разное открылось. И каждый готов идти на страдания и смерть за свою истину.

Апостол Павел говорит о духовной свободе: «Надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные» (1 Кор. 11:19). Эту мысль повторяет Августин Блаженный: «В главном единство, в спорном свобода, во всем – любовь».

Свобода рождает множество мнений и, как следствие, множество противостоящих друг другу группировок. Энергия противостояния подобна центробежным силам. Чтобы удержать свободных верующих вместе, нужны центростремительные силы.

Отталкивающие силы генерируют разность мнений. Сдавливающую силу создает институт, имеющий абсолютный авторитет в глазах верующих. У иудеев в роли института был Храм. У христиан роль Храма играла жесткая позиция – поклонение одному Богу.

Такой Храм есть в каждой религии. Буддизм, даосизм, синтоизм и прочие религии всегда состояли из школ, имеющих разные мнения по вторичным вопросам. Но у каждой был свой институт (совокупность базовых истин-догматов), удерживавший группы вместе.

Например, Храм индуизма – признание трех божеств: Брахмы-создателя, Вишну-сохранителя (Кришны) и Шивы-разрушителя. Эти божества образуют вечный цикл создания-сохранения-исчезновения мира. Признающий это считается индуистом (в реальности чуть сложнее, нужно еще ритуалы соблюдать, но это уже вторично). Главное, чтобы ты признавал индуистское представление об устройстве мира, о его природе.

Помимо трех основных богов, индуист может верить в своих домашних богов, по домашнему поверью, живущих в его доме. Может приносить им жертвы и поклоняться, как хочет. Другие индуисты могут не признавать его домашних богов или даже не знать об их существовании – все это не нарушает целостность индуизма.

Свобода в религии приводит к возникновению оппонентов. С одной стороны, тренд в ту сторону гарантирует, что однажды ее разорвет на миллион кусочков. С другой стороны, это как бы оживляет ее, не позволяя застыть в монотонном бормотании единых форм.

Абсолютная свобода гарантирует абсолютное распыление. Абсолютное отсутствие свободы гарантирует застой с последующей деградацией и разложением. Свобода в итоге убивает, как и отсутствие свободы. Сохранение и выживание лежат между двумя крайностями. Живая религия как звезда. Силы гравитации ее сдавливают, а силы термоядерной реакции ее разрывают. Когда остается только одна сила, звезда исчезает – или взрывается, или сжимается.