Спящий бог. 018 секс, блокчейн и новый мир

Противоборствующие группировки внутри религии похожи на противоборствующие группировки внутри науки. Ученые готовы за свою научную истину в прямом смысле драться (и реально дерутся). Единство науки обеспечивает Храм – фундаментальные законы. Признающие Храм считают друг друга честными людьми, ищущими истину. А споры… Ну что ж… Природа у человека такая… Зато при спорах расцветают сто цветов.

В свободной научной среде ученым признается тот, кто разделяет базовые истины и оперирует логикой и опытом. В свободной религиозной среде единоверцем признается тот, кто разделяет базовые истины и чистым сердцем ищет ответы на спорные вопросы.

Ситуация переворачивается с ног на голову, когда наука или религия оказывается под пятой государства. Искателей истин всякая власть гонит. Появляются идеологически верные ученые и верующие – начетники и догматики. Истина теперь – соответствовать мнению власти. Если ученый выходит за очерченные рамки, его называют лжеученым. Если верующий выходит за официально очерченные рамки, он получает статус еретика.

Ересь в переводе – иное мнение. В христианстве это слово наполняется новым смыслом – ложное мнение. Ложь – враг истины. Носитель иного мнения представляет врага. И так как речь идет о религиозных истинах, получается, носитель иного мнения не просто враг, а враг Бога и представитель сатаны. К нему соответствующее отношение.

С момента, когда наука или религия теряют свою свободу, появляется новый центр, вокруг которого они вращаются, – Власть. Власть никогда не намерена искать истину. Она думает исключительно о сохранении и усилении себя (иначе это не власть).

Религия, идеология, наука и любая деятельность, основанная на творчестве, в руках власти превращаются из живых и свободных искателей истины в мертвые инструменты, нудно работающие в обозначенных рамках. Они никогда не ищут истину. Они всегда ищут, как за уши притянуть все под догму, спущенную по разнарядке сверху.

Если нет внешней силы, заинтересованной единообразить религию, она в принципе не может быть монолитной. Показатель естественности религии – множество мнений. Не могут свободные в духовных вопросах верующие сами оформиться в централизованный аппарат, где все признают одну истину, а всякое отклонение от нее посчитают ересью.

Парадокс

У христианских общин Римской империи были две схожие черты. Первая: все они признавали авторитет Христа и возвышали его как могли. Чем больше проходило времени, тем больше возвышался образ основателя. Пока в итоге Христа не объявили Богом.

Эту эволюция иллюстрирует перевод некоторых стихов о Христе. Например, сейчас Евангелие описывает Иисуса так: «вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам» (Лк. 7, 34). Дословный перевод этих слов: «вот обжора и пьяница, друг мытарям и проституткам». Сначала обжору заменили на чревоугодника, а пьяницу на винопийцу. Потом смягчили до современного варианта.

Евангелие характеризует Христа большим любителем выпить, закусить и пообщаться с женщинами. Из этого следует, что приписываемые Христу призывы к гастрономическому и сексуальному аскетизму являются поздним изобретением Церкви.

Вторая черта раннехристианских группировок – в отличие от иудаизма у них не было кровных ограничений. Человек любого племени и происхождения мог стать христианином. Никто его не мог укорить за его неблаговидное прошлое.

По всем другим вопросам в христианстве было ровно столько мнений, сколько групп. Каждая новая ситуация умножала эти мнения, и создатели новых мнений старались возвести их в ранг святой истины. Естественно, эти истины конфликтовали друг с другом.

Рим не обращал на христиан внимания. Ему вообще было плевать, кто во что верит, какие философские и богословские проблемы обсуждает. Власть говорила подданным (то есть людям под данью, обложенным данью): «Платите налоги и верьте, во что хотите».

Рим был миролюбив ко всем религиям. Для божеств, почитаемых на его территории, он построил Пантеон («пан» – «всеобщий»; «тео» – «бог»), всеобщее божественное «общежитие». Любое божество любого племени могло найти там себе место.

Религиозных разборок римская власть никогда не устраивала. Рим жил по принципу: «Бог на стороне больших батальонов» (фразу приписывают Вольтеру). Он сосредотачивал свои ресурсы на политической, военной и экономической мощи. На поиске религиозной или философской истины Рим никогда не концентрировался. Никогда.

Цель власти – не истину искать (тем более, религиозную), а сохранять и усиливать себя. Понятия добра и зла власть определяет максимой: что хорошо для империи, то добро, что плохо для империи, то зло. Поскольку ситуация постоянно меняется, понятия добра и зла на государственном уровне регулярно меняются вслед за обстоятельствами.