Спиной к тигру

«Я был прав, – размышлял он, – на Оганова повышен спрос. Возможно и та цена, которую он называл Олегу, не окончательна». Он задумчиво улыбнулся. Мечта купить себе автомобиль, почти сбылась. Нужно лишь немного подождать. В этот момент в квартиру снова позвонили.

– Кто там?

– Я по объявлению. Вы продаете картину?

На площадке стоял худощавого вида мужчина, с кожаным портфелем в руке.

«Ну, вот и начало аукциона», – подумал довольный Виктор и открыл дверь.

– Только предупреждаю вас заранее, – обратился он к мужчине, приглашая его в комнату, – эта картина стоит дорого.

– Я знаю об этом, – мужчина посмотрела на Виктора в упор, и от этого взгляда парню почему-то стало не по себе.

Олег покидал квартиру с растерянным видом. Неужели Виктор прав и картины действительно имеют цену. И ему вовсе не стоит торопиться с продажей. Вот так дилемма. Вроде бы на картину уже есть покупатель, но цена, о которой упоминал Виктор, и та, которую ему предлагали, была просто несопоставима.

Олег набрал телефон Стоцкого

– Алло, Альберт Леонидович?

– Да, Олег, я слушаю. Вы хотите меня чем-то порадовать?

– В общем, и, да и нет

– То есть?

– Я нашел еще одного Оганова.

– Это хорошо. Я вас поздравляю.

– Но ее владелец просит за нее кругленькую сумму.

– Да? И сколько?

– Пятьдесят тысяч. Евро.

– Что? Он, наверное, сумасшедший.

– По виду не скажешь. Более того. Он утверждает, что спрос на Оганова растет. Ему уже предлагают за нее хорошие деньги. Так что и эта цена не окончательная.

– Теперь я точно уверен, что он сумасшедший. Он блефует. Таких денег ему никто не даст.

– А что делать мне?

– Ну не знаю. Попробуйте поискать еще. Может быть, удастся найти кого-то менее амбициозного.

Олег задумался. Хорошенькое дело, найти картину. И как это сделать, если нет информации о владельце. Но даже, если он его найдет, где гарантия, что он захочет ее продать. Получается какой-то тупик. Олег прошел в свою комнату и включил автоответчик. Ничего интересного на записи не было, кроме одного звонка. Звонивший сообщал, что интересуется Огановым и перезвонит после пяти часов вечера. Олег взглянул на часы и в этот момент раздался телефонный звонок.

– Алло, я могу поговорить с Олегом Азаровым?

Голос был хриплым, толи от простуды, толи от чрезмерного воздействия алкоголя и табака, и принадлежал мужчине, чей возраст трудно было определить.

– Да, я слушаю.

– Я звоню вам по объявлению. Меня интересует картина. Вы догадываетесь, о чем идет речь?

– Вы имеете в виду «Скорбные проводы»? – Олег не сомневался, что речь идет именно о ней. Других картин у него не было. Не считая копии «Черной купальщицы» конечно.

– Вот именно. Я хотел бы ее приобрести.

– Да, но…. На нее уже есть покупатель. Извините.

– Да? И кто же он.

– Еще раз простите, но информацию о своих клиентах, я не даю, – Олег уже собрался положить трубку, но собеседник его остановил.

– Хорошо. Поставим вопрос по-другому. Сколько предложил вам за полотно ваш клиент?

– Это уже не важно.

– Ну, скажите. Разве это тайна? – упорствовал мужчина.

– Мне дают за нее пятьдесят тысяч. Рублей, – уступил Олег.

– Даю вам за нее семьдесят.

– Но я уже…

– Сто, – не давая опомниться, напирал незнакомец, – причем расчет мгновенный. Вы мне картину, я вам деньги. Или даже так. Я вам деньги, вы мне картину. Как говорится, утром стулья, вечером деньги. Только деньги вперед. Можно прямо сейчас, не откладывая. Ну, так как, договорились?

Олег был в замешательстве. С одной стороны у него уже договор со Стоцким. Тут ему светит пятьдесят тысяч, минус процент Альберту Леонидовичу. Здесь же целых сто, и никаких процентов. Явный выигрыш в деньгах, но потеря доверия Стоцкого и его клиента.

– Мне нужно подумать.

– Могу дать вам сутки.

– Хотя бы двое, – Олегу нужно было выиграть время. Ставки на картину действительно росли.

– Хорошо, – ответил незнакомец и положил трубку.

Глава 6

– Дядя Степа, открой, это я, Валек, – огромный, невысокого роста детина, с гладковыбритым черепом, барабанил в железную дверь. Через секунду послышался шум отпирающихся засовов. Слегка взмахнув рукой телохранителям, давая понять, чтоб оставались на месте, Валек протиснулся в приоткрывшуюся дверь.

– Здравствуй, Валентин! Какими судьбами, – Степан Никифорович Дайнеко, судорожно тряс руку парню.

– Не ожидал, дядя Степа? – здоровяк, небрежно скинул дорогие туфли и, пройдя в гостиную, по-хозяйски опустился в мягкое кресло. Движения его были привычны, словно это был его родной дом.

– Да ну, что ты, Валек. Ты же знаешь, я всегда рад тебя видеть. Просто что-то давно ты ко мне не заглядывал.

– Дела, дядя Степа, дела.

– Понимаю, – старик виновато улыбался, – чай, кофе?

– Ну, давай, что ли, кофе, – великодушно согласился парень, – коньяк ведь не предлагаешь.

– Что ты, Валек, откуда у бедного старика коньяк? – запричитал Дайнеко.

– Ладно, ладно, – отмахнулся здоровяк, – знаем, какие вы бедные. Кстати, это тебе.

Парень протянул пакет, набитый всякой снедью.

– Угощайся.

– Ну, что ты, Валентин, – закачал головой Степан Никифорович, – не стоило так беспокоиться.