Спиною к Западной Стене (СИ)

  - Все, заканчивай. Молодец, - он приобнял Лицедея и незаметно ущипнул его за плечо.

  Распорядитель, моментально оценив обстановку, дал сигнал музыкантам.

  - Пойла достаточно? - спросил Коммодор, все еще улыбаясь и махая рукой на прощанье.

  - Более чем, Светлейший. Настойка на пыльце яйцеголовника, специально к этому дню делали. Сильная штука, все будут благодарны, сам увидишь.

  - Я? Мне-то зачем на это смотреть? Другие дела есть. Ты давай тут, сам распоряжайся. Не жалей, но смотри, чтобы не перепились. А вечером - ко мне, не забудь.

  - Слушаюсь, Светлейший, - поклонился Цепень. - Скажи... Скажи, мы что правда, воевать будем?

  - Посмотрим еще. - Коммодор коротко кивнул и сошел с помоста. Лицедей, пыхтя и обливаясь потом, ковылял следом.

  - Светлейший, я все сделал, как Вы хотели. Прошу... Племянник мой, внучатый... Вы обещали.

  - Ах да... Племянник... Я выяснил. Измена. Ничего не могу сделать.

  - Да как же... Не может быть. Он же... Да он же еще мальчик, глупый мальчик.

  - Я сказал, измена. Повторять не буду.

  И Коммодор, повернувшись спиной к Лицедею, легким, пружинистым шагом направился к экипажу.

  Лицедей хотел было броситься следом, но замер на месте.

  - Мальчик. Глупый мальчик. Всего-то... Он ничего плохого не сделал, я уверен. - бормотал старик, пытаясь остановить проходящего мимо Распорядителя.

  - Заткнись. - бросил тот. - Не то следом пойдешь. И руки убери.

  Лицедей заплакал в голос и рухнул на колени.

  Цепень жестом подозвал двух гвардейцев.

  - Уведите его отсюда. Не бить. Но если что - аккуратно. Лицо не попортите. Оно нам еще пригодится.

  На площади начиналась давка - только что откупорили бочки.

  ***

  Из приоткрытого окна тянуло сыростью. Коммодор чихнул и тихо выругался.

  - Будь здоров, Светлейший. - Распорядитель, неслышно ступая мягкими сапожками по каменному полу, подошел к окну, распахнул его и выглянул наружу. - Утихомирились, вроде. Обошлось.

  Крепость погружалась в сон. В домах уже гасили свечи, улицы опустели, и лишь со стороны Рыночной Площади еще слышались пьяные крики и собачий лай.

  - Это у Свинова кабака, что ли? - За своим огромным столом Коммодор казался худосочным подростком, хотя на самом деле был всего лишь чуть ниже среднего роста, следил за своим здоровьем и легко подбрасывал в воздух гири. Не самые тяжелые, правда.

  - У него. Обнаглел Свин. Разжирел опять, делишки крутит, а доли нет.

  - Говорил с ним?

  - А то. Клялся, обещал, в глаза заглядывал. Но пока ничего не прислал.

  - Подожди с неделю, потом прикрой кабак-то. Не хочет по-хорошему, пусть требухой своей торгует, он этому делу с детства обучен. Надо было еще тогда его...

  - Сделаем, Светлейший, - ухмыльнулся Цепень. - За нами не залежится. Жрать охота... С утра куска в рот не клал.

  В дверь тихонько постучали, скрипнули старинные петли, и в небольшую щель просунулась голова Кухмейстера в белом колпаке.

  - Ужинать, Светлейший. Все готово, только прикажите подавать.

  - Сегодня что? - спросил Коммодор, не отрывая глаз от очередной бумаги, которую подложил ему Распорядитель.

  - Орел, запеченный с дикими травами и ягодами.

  - Яйцеголовник, что ли? - вскинул голову Коммодор.

  - Да как можно, Светлейший?! Ни в коем случае. Там кислина болотная да душегрейка. Сам собирал сегодня утром. Свежее, только с куста.

  - Орел... Между прочим, государственный символ, если кто не помнит. Я что заказывал?

  - Кашу, светлейший...

  - Вот именно. Кашу. Тогда объясни...

  - Я распорядился, Светлейший, - негромко сказал Цепень. - Ушастый орла прислал. У него в угодьях орлов этих, что ворон на Северной стене. Мясистые, жирные. Прислал, ну не выбрасывать же. Вот я, это, и распорядился...

  - Много распоряжаешься, я гляжу. - процедил Коммодор. - А ты - бегом на кухню. Чтобы каша была, рассыпчатая и без комочков. Все, исчезни.

  Дверь закрылась. Эхо от шагов Кухмейстера еще долго отскакивало от стен дворцовых коридоров.

  Коммодор придвинул к себе очередную бумагу.

  - Так. Ремонт крепостных стен и отдельных зданий. Так... Так... Это казенная бумага, вижу. Камень где брали?

  - Где обычно, Светлейший. На Загорских каменоломнях. В этом году такие цены заломили, я аж за голову схватился.

  - За голову, говоришь? Ну да, было с чего. Каменоломни эти уж два года как закрылись. Думал, я не знаю? Эй, Цепень. В глаза смотри.

  - Ну так, Светлейший, каменоломни закрылись, а камень -то что... Камень на месте, как был, так и есть. Добывать своими силами, сам знаешь... Людям пришлось доплачивать, чтоб не разбежались...

  Распорядитель не выдержал тяжелого взгляда Коммодора и опустил глаза.

  - Ясно. Доплачивать, чтобы не разбежались. Это ты хорошо сказал, Цепень. Правильно сказал. А теперь настоящую бумагу давай. Слышишь, что говорю?

  Распорядитель вытащил из-за пазухи свернутый лист.

  - Вот, Светлейший. Там доли. Вот моя, вот твоя, а это - Ушастому.

  - Ушастому почему столько? - спросил Коммодор, бегая глазами по строчкам.

  - Ну так, куда мы без Ушастого да без его людей. Он, конечно, берет много, но ведь и дело знает.