Спиноза и его друзья в Древней Руси

– Мы живём в многоэтажных домах, – неверной походкой Спиноза прошёлся туда-сюда. – С мусоропроводом, лифтом, телефоном, центральным отоплением…

Малуша во все глаза смотрела на его худые ноги с выпирающими коленками и с особым вниманием разглядывала плавки на тощем заду – не видать ли длинного и пушистого лисьего хвоста?

– На каждой лестничной клетке две, три, а то и четыре квартиры.

– Ой, бабушка, – испугалась девочка. – Истинно в клетках живуть. Аки медведи скоморошьи. И нёбо у них чёрное. А девиц умыкають…

– В будущем и у вас будет всё, как у нас – магазины, транспорт, наука и искусство, – продолжал лекцию Спиноза.

– Откуда ж тебе всё это ведомо? – старуха подперла рукой подбородок.

– Это реалии, – подчеркнул научный руководитель. – Это знания, накопленные человечеством. Это доступ к информации, наконец.

– Вещий! – ахнула Радуна. – Всё наперёд видит.

– Вещий! – обалдела Малуша, и прежде, чем Витя успел рот раскрыть, понеслась вниз по лестнице, пронзительно вереща:

– У нас в горнице вещий человек!

Спинозу призвали к князю. Мал сидел в своих покоях и играл с Добрыней в шахматы.

– Верно сказывают, будто тебе всё на свете ведомо? – князь недоверчиво оглядел хилого чужанина.

– Понеже, – по-древнеславянски начал отвечать мальчик. – Паки… дондеже… Зрю аки на долони… – взгляд его упал на шахматную доску. – Позвольте, позвольте… какая любопытная позиция… защита Алёхина… Белые выигрывают в три хода.

– Ну да?! – усмехнулся Мал. – Глянь, чёрных видимо-невидимо.

Добрыня сделал ход конём. Княжеский ферзь оказался под угрозой.

– А мы вот так, – князь передвинул ладью.

– Тебе мат, княже, – Добрыня встал и поклонился отцу. – Не изволь гневаться.

Как ни странно, князь не рассердился. Он похлопал Спинозу по плечу:

– Истинно, вещий. Садись, друже. Поведай, что день грядущий мне готовит?

Спиноза перебрал в уме все известные ему сведения о древних славянах. Они вели оседлый образ жизни и совершали военные походы, что подтвердилось и информацией, полученной от старой княгини.

– Аще, – научный руководитель поправил очки, – грядёт сеча великая. Поелику…

– Не понял, – нахмурился князь. – Кто к нам грядёт?

В это мгновение в княжеские покои с поклоном вошел востроносенький стражник и доложил:

– Гонцы от Ольги Киевской. Княгиня идёт сюда с дружиною справлять тризну по убитому супругу. Передовые же наши доносят, что Игорева вдова в великом гневе. И грозится истребить всю землю древлянскую.

Мал вопросительно посмотрел на вещего Спинозу.

Тот многозначительно кивнул.

– Собрать дружину, – распорядился князь. – Будем готовиться к битве.

Глава 4. Кумиры и поклонники

Грот был большой. И внутри совсем как настоящая пещера с ходами и переходами. Сверху красиво свисали огромные ледяные сосульки, в которых сверкали разноцветные искры. Полюбовавшись немного, Катя и Александр Сергеевич отправились дальше в Выселки.

Через десяток метров узкий коридор, по которому они шли, раздвоился.

– Там вы не пройдёте, – показала Геракл направо. – А здесь потолок выше.

И они свернули налево. Впереди забрезжил свет.

– Жалко, – разочарованно сказала девочка. – Я думала, здесь есть какая-нибудь тайна.

Она выкарабкалась наружу и увидела людей.

Их было очень много, и все они гуляли.

– Не Выселки, – растерялась Катя, глядя на толпу. – И одеты не так… Александр Сергеевич, – обернулась она к памятнику, – это другая деревня. Там был просто парк имени вас, а тут – аттракционы. Вот и шашлыки продают…

Неподалёку жарили над костром целую тушу какого-то животного. Очень вкусно пахло. Голодный народ толпился вокруг продавца.

– Эх, денег нет, – Геракл сглотнула слюну. – Ну ничего, в Выселках пообедаем. Эй, дядечка, – окликнула она мужика с четырёхугольной бородой. – Где тут Носоломовы живут? Их все знают.

Дядька дико посмотрел на неё, на Пушкина и вдруг упал.

Кате стало неудобно перед великим поэтом.

– Уже напился, – осуждающе покачала она головой. – Ужас! Идёмте отсюда, Александр Сергеевич, от этого алкоголика подальше.

И потянула памятник к шашлыкам.

– Женщина, – вежливо обратилась Катя к продавщице. Шашлычник обернулся. – Ой, извиняюсь, дядечка…

Продавец упал, как подкошенный. И все вокруг тоже повалились на землю.

– Господи! Да что это с ними? – испугалась Геракл. – Может, эпидемия? Грипп или чего ещё?

Полой куртки она прикрыла себе рот и нос.

– Закройте шляпой дыхательные пути, – посоветовала девочка поэту. – Мне совсем не хочется, чтобы вы умерли от какой-нибудь инфекции. Смотрите! Они же бьются в припадке!

И в самом деле, лежащие начали истово отбивать поклоны.

Продавец подполз к самым Катиным кроссовкам и стал хвататься за них жирными руками.

– Прекратите немедленно! – взвизгнула она. – Грязные руки – рассадник заразы. Лежите тихо до приезда скорой помощи.

Дядька переполз к ногам памятника.

– Перун! Перун! – вопил он. – Перун, разрази меня гром!