Спиноза и его друзья в Древней Руси

– А чего она от нас хочет? – злилась Катя. – Разве мы вернём ей мужа?

– Знаешь, в горе человек надеется на невозможное, – задумчиво сказал Пушкин. – Должно быть, Ольга сильно любила князя Игоря, и когда с ним расправились древляне, она, насколько я помню из летописей, отомстила им с неженской жестокостью… Судя по всему, мы угодили в самый разгар событий. Ольга справляет тризну по убитому мужу.

– Поминки, что ли? – мрачно спросила Геракл.

– Что-то вроде этого. Легенда рассказывает, будто на эти поминки княгиня хитростью заманила древлян, напоила, а после велела своим дружинникам истребить их. А за сим последовала месть ещё более коварная и изощрённая. И главный город древлян Коростень был выжжен дотла.

– Ужас! – схватилась за щёки девочка. – Из-за какого-то мужа – и столько жертв. Вот это любовь! Эх, какие же они дураки, что его убили! А нам теперь оживлять!

– Катрин, – встрепенулся Пушкин, – где вода? Помнится, ты запаслась ею. Живою и мёртвою…

– Ой, совсем забыла, – из карманов куртки девочка вытащила обе фляжки. – Думаете, подействует?

– Отчего ж не попытаться?

– Представляете, если получится! – загорелась Катя. – Игорь оживёт, и Ольга от радости плюнет на всех древлян. Нужны они ей!

Полог шатра откинулся. Появилась княгиня. На её белом лице выделялись горящие, как угли, глаза. На тонкой шее пульсировала жилка. И только это выдавало волнение.

– Приступай, – велела она Гераклу. – Пусть Игорь окажется здесь сей же час!

– Извиняюсь, но это невозможно, – уверенно возразила девочка. – Эксперименты на людях не проводятся. Сначала делают опыты на животных. У вас есть, например, кролик или морская свинка?

– Принесите поросёнка, – распорядилась Ольга.

Один из санитаров исчез и тут же появился, таща визгливого подсвинка.

– Этот не годится, – забраковала Катя. – Как же оживлять живого?

– Убить его! – немедленно приказала княгиня.

Санитар занёс топорик.

– Не надо! – испугалась девочка. – У вас что, дохлого нет?

Княгиня, кажется, растерялась.

– Есть, – вдруг сказал санитар. – Не дохлый, жареный. Целая туша.

– Подойдёт, – согласилась Геракл. – А всех посторонних, – она кивнула на поросёнка, – попрошу покинуть помещение.

Подсвинка немедленно увели. Кабанчик и не подозревал, от кого зависела его судьба.

Те же санитары втащили в шатёр покрытую румяной корочкой тушу. У Кати немедленно заурчало в животе, и она вспомнила, что голодает уже больше суток. Делая вид, что осматривает тушу, девочка незаметно отщипнула хвостик, быстро запихала его в рот, затолкала языком за одну щеку, а другую надула для симметричности лица.

Раскланявшись во все стороны, как артист перед выступлением, Геракл отвинтила крышку на фляжке с мёртвой водой и капнула из неё на рыльце. Оно немедленно покрылось щетиной. Пятачок вздернулся, порозовел. Подумав, Катя капнула вторую каплю на место утраченного хвоста. Прямо на глазах вырос другой и завился крючком.

Теперь девочка совершенно спокойно и уверенно капала на разные части туши. И вскоре кабан был как новенький.

Княгиня напряжённо следила за всеми её действиями. А Пушкин глаз не отрывал от княгини.

Геракл поклонилась и приступила ко второй части эксперимента. Она открыла фляжку с живой водой, и только брызнула, как кабан резво вскочил на ноги. Он взвизгнул и бросился на свою спасительницу. Катя едва успела отскочить. Кабанья туша пронеслась мимо, с треском прорвала стенку шатра и исчезла в темноте.

Теперь Геракл, не таясь, разжевала хвостик.

– Видали, какой! – похвасталась она. – Прям вот так встал и побежал. И с хорошей скоростью. Ну, тётя Оля, где ваш покойник?

Щёки у княгини разрумянились. Она расхохоталась:

– Требуй от меня, чего хочешь!

– Я кушать хочу, – вырвалось у Кати из глубины души. – У вас ещё хоть один жареный поросенок есть?

Ольгины помощники мигом накрыли стол. И все сели трапезничать. Даже Пушкин.

– Выпей, – велела княгиня поэту.

И бронзовый Александр Сергеевич одним махом осушил полную чару.

– Пойдём только мы, – Ольга обвела глазами сидящих за столом. – Работа предстоит большая. Копать будем по ночам. Асмуд, Свенельд… Ни одна живая душа не должна прознать про этих двоих, – княгиня показала на Геракла и памятник. – Поспешим, – она поднялась из-за стола.

– С богом, – сказал поэт.

Катя уже представляла себе скромную могилу, поросшую полевыми цветами, с деревянным крестиком и табличкой: «Князь Игорь».

А тут вообще ничего не оказалось, кроме горы земли. Княгиня легла на курган, раскинув руки, и долго так лежала.

Пушкин молчал. Геракл тоже.

Асмуд и Свенельд принесли лопаты и заступы.

Глава 6. Тили-тили-тесто

Известие гонца сильно встревожило Спинозу, который по натуре был пацифистом.

– Ваше превосходительство, – обратился он к князю, – может быть, удастся решить проблему мирным путем?

– Никогда! – гордо расправил плечи Мал. – Мне, князю, отказать? И в такой грубой форме? Одних послов засыпала в ладье землёю, других сожгла… Не женщина – мавка! Тьфу…

Спиноза вспомнил о Кате.